В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов - [20]
Закупка необходимого оборудования производилась комитетом как через торговое представительство СССР в США Амторг, так и самостоятельно. Поскольку на первых порах ввоз техники носил стихийный характер и тем самым нарушал монополию советской внешней торговли, СНК Карелии создал специальную комиссию (так называемая «валютная комиссия» – Форстен, Валлин, Тенхунен, Сильвентойнен), которая утверждала закупки, производившиеся по заказам хозяйственных организаций[167]. Таким образом, сделкам комитета был придан законный характер и ввоз приобрел более упорядоченный вид.
Закупленное оборудование перевозили в республику сами переселенцы, что позволяло избегать транспортных расходов, а главное – таможенных сборов. Дело в том, что, по постановлению СНК СССР, иммигранты имели право беспошлинно ввозить в Союз не только личное имущество, но и целый ряд производственных товаров (по спискам, утвержденным Наркоматом внешней торговли). Привезенную таким образом технику правительство реализовывало через Переселенческое управление хозяйственным организациям с 50 – процентной надбавкой к стоимости. Полученные средства должны были расходоваться на улучшение положения иностранных рабочих[168]. В 1934 г., когда поток иммигрантов иссяк, а взносы в машинный фонд почти прекратились, карельскими властями был принят ряд стимулирующих постановлений. В частности, рабочим, внесшим деньги в машинный фонд, СНК гарантировал возмещение расходов по переезду из США в СССР и обратно (по истечении трудового договора)[169].
Кроме товаров, приобретенных на средства комитета, сами рабочие везли купленные на личные сбережения оборудование и инструменты, которые затем реализовывали через Переселенческое управление (по золотому курсу). Всего к осени 1935 г. было продано привезенных иммигрантами товаров на сумму 100 тыс. руб.[170]Впрочем, как и в случае со взносами, деньги за привезенную технику некоторые рабочие так и не получили[171].
В целом, чтобы оценить масштаб финансового вклада североамериканских переселенцев в индустриализацию Карелии, следует опираться на реальный, а не официальный курс рубля по отношению к доллару. По официальному обменному курсу, принятому в СССР в начале 1930-х гг., доллар равнялся 1 руб. 94 коп. Во внутренних расчетах Торгсина[172] доллар принимался равным 5 руб. 75 коп. – этот курс отражал сравнительную покупательную способность валют в отношении потребительских товаров. Наконец, в отношении средств производства (техники, инструментов, расходных материалов) покупательная способность рубля в начале 1930-х гг. составляла 4-10 центов. При таком соотношении за доллар следовало бы давать от 10 до 25 руб.[173] Даже если принять за основу курс Торгсина, то объем средств, вложенных североамериканскими финнами в индустриализацию Карелии, составит свыше 1,2 млн руб., с учетом же реальной покупательной способности доллара в США, где и осуществлялась закупка оборудования, эта сумма может быть удвоена и даже утроена. При этом компенсации иммигрантам составляли небольшую долю от реальной стоимости приобретенного ими оборудования. Для сравнения: в местном бюджете КАССР на 1931 финансовый год капиталовложения в промышленность составили 5 млн 687 тыс. руб., а в народное хозяйство в целом – 18 млн 417 тыс. руб.[174] Таким образом, объем «инвестиций» переселенцев из Северной Америки в экономику Карелии в первые годы иммиграции был вполне сопоставим с бюджетными средствами на эти цели.
Отбор кандидатов, по крайней мере в течение первых двух лет вербовки, шел в несколько этапов. Информация о карельской иммиграционной программе распространялась вербовщиками, нанятыми Комитетом технической помощи, через финноязычную социалистическую газету «Työmies», а также посредством слухов, которые быстро разошлись среди американских и канадских финнов. Как следствие, карельская лихорадка фактически не вышла за пределы финской диаспоры, хотя она всё же затронула небольшое число шведов, подавших заявки на иммиграцию в Советскую Карелию[175]. Желающие ехать в СССР должны были заполнить анкету и получить рекомендацию местной рабочей организации. Предложения с мест рассматривали центральные комиссии в Нью-Йорке и Торонто, куда входили руководитель комитета, представитель от компартии и представитель от финской демократической или профсоюзной организации. Отобрав кандидатов, центральные комиссии составляли списки рекомендуемых и отправляли их в Петрозаводск. Советские и партийные органы Карелии утверждали списки, после чего документы направлялись в Москву для оформления въездных виз[176]. Критерием отбора кандидатов для всех инстанций была профессиональная подготовка рабочего и его идейно-политические убеждения. Однако комиссии зачастую руководствовались несколько иными соображениями. В одних случаях это был чисто корпоративный подход – предпочтение отдавалось родственнику или товарищу, в других, что встречалось чаще, во внимание принималась сумма, которую претендент мог внести в машинный фонд. Отметим, что вопрос о размере возможного денежного взноса в анкете стоял первым
