В поисках счастья - [25]

Кристел, заблудившаяся в новых ощущениях и переживаниях, немного огорчилась, когда оркестр смолк. Дирижер объявил перерыв, и они вернулись к своему столику, где их ждали Эмилия и Нина.

– Мы решили пойти попудрить носы, – улыбнулась Эмилия.– Хочешь с нами?

Кристел отпустила руку Диего и взяла расшитую бисером сумочку.

– С удовольствием.

Они направились к дамской комнате, стараясь держаться подальше от бассейна, куда уже спрыгнули (или их столкнули?) несколько особо подгулявших гостей. Над бассейном то и дело взметался фонтан брызг. В туалете кто-то оставил незавернутым кран, Кристел сунула руки под холодную воду и почувствовала, что начинает остывать. Вытерев руки, она прошла в большую комнату для отдыха, устланную ковром, где почти никого не было.

Кристел взглянула на себя в большое зеркало. Когда она, еще дома, надела платье, край бюстгальтера без бретелек немного выглядывал, поэтому ей пришлось от него отказаться. Потом она заметила, что сквозь материал проступают контуры трусиков. Их тоже пришлось снять. Впервые она собиралась появиться на людях без нижнего белья, что поначалу ее беспокоило, но потом она вспомнила совет продавщицы «жить с удовольствием».

Теперь же, когда она немного вспотела, платье облепило ее, особенно выделялись торчащие соски. Кристел села перед туалетным столиком, причесалась и заново подкрасила губы. В другом месте и в другое время она чувствовала бы себя неловко в облегающем платье, но не здесь и не сегодня.

– Мы с Ниной так рады, что Диего нашел себе подружку, – защебетала подошедшая Эмилия и улыбнулась.– И такую хорошенькую.

– Спасибо, но я не его подружка, – сказала Кристел.

– Нет? – Эмилия повернулась к Нине, и обе пожали плечами.– Но он…– она задумалась, стараясь поудачнее выразиться по-английски, – так тобою очарован.

– Да нет. Я всего лишь…– теперь пришла пора Кристел подбирать слова, – друг семьи.

– Диего говорил, что знал тебя, когда ты была девочкой, и встречался с твоей матерью, – сказала Нина, – но нам показалось, что вы оба…– Она грустно улыбнулась.– Прости.

– Все в порядке, – ответила Кристел. Женщины уселись справа и слева от нее за туалетным столиком и принялись подправлять макияж и причесываться.

– Мне так хочется, чтобы у Диего кто-нибудь появился, – вздохнула Нина, хорошенькая миниатюрная брюнетка с пышными волосами и большими печальными глазами. Костюм ее состоял из белого платья с рюшами и здорово помятых серебряных крыльев.– Он постоянно утверждает, что ничего не имеет против женитьбы и что рано или поздно найдет себе жену, но, видно, неудачный пример папаши сделал его осторожным.

– Неудачный пример отца? О чем вы? – удивилась Кристел, прикидывая, какое это может иметь к ней отношение.

Ответила ей Эмилия:

– Хотя первый брак Лукаса начинался вполне счастливо, его жена, мать Диего, заболела, что-то нервное. Парню тогда было лет двенадцать. Временами ей становилось лучше, но лет через десять она умерла, а последний год вообще была прикована к постели. Лукас хранил ей верность, – продолжила Эмилия с явной симпатией, – уж такой он был человек. Больная жена не могла быть ему настоящим партнером. Он был к ней очень привязан, но со временем их любовь перешла в платонические отношения.

– Когда она умерла, все надеялись, что Лукас встретит женщину, которая скрасит его жизнь и даст ему счастье. Будет ему любящей женой, чего он так заслуживал, – добавила Эмилия, пудря пуховкой нос.– Но попалась ему Глория.

– Она не украсила его жизнь?– спросила Кристел.

– Она дала ему вторую семью, с этим не поспоришь. Но не смогла стать хорошей женой.

– Мы даже считаем, – вмешалась Нина, – что Глория не любила его самого, ей нужны были лишь дети. Вот она и воспользовалась случаем, прибрав к рукам Лукаса. Конечно, он был много старше, но парни ее возраста были еще не готовы остепениться.– Нина вздохнула.– Сомнительно также, что и Лукас по-настоящему любил ее.

Кристел расстроилась. Совсем не похоже на тот идеальный брак, какой она себе вообразила.

– Он переехал в Рио, чтобы угодить Глории, – робко возразила она.

Эмилия покачала головой.

– Он переехал по необходимости. Уговори он ее жить в Белу-Оризонти, она все равно большую часть времени проводила бы здесь. Глория – единственная дочь, шестой ребенок в семье после пяти братьев.

– Поздний, избалованный и испорченный ребенок, – подхватила Нина, – и болезненно привязана к своей семье, особенно к матери.

– Она советуется с дражайшей мамочкой по любой мелочи, – добавила Эмилия.– Лукас понимал, что с рождением детей – а Глория забеременела практически сразу – она будет таскать их к бабушке при малейшей возможности и держать там как можно дольше. А он хотел быть детям настоящим отцом, быть с ними постоянно, потому и принял единственно возможное решение – поселиться в Рио.

– У Лукаса и Глории, кроме детей, не было ничего общего, – заявила Нина.

Эмилия кивнула.

– Она говорит только о них да еще о братьях и родителях. Ничто другое эту наседку не интересует.– Она скорчила гримасу.– Глория поймала Лукаса в не самый для него лучший момент.

– Кажется, Диего, как-то сказал, что отец женился, чтобы кого-то забыть, – вспомнила Нина, – но что это за женщина… Лукас был человеком скрытным, никого не посвящал в свои личные дела.