В поисках Алибранди - [26]

Они больше не талдычат «Благослови тебя Бог, дитя мое» или «Господь накажет тебя за грехи», как постоянно твердили монахини в подготовительном классе. Я хочу сказать, какие грехи у пятилетнего ребенка?

Помню, в детстве я вечно задавалась вопросом, а есть ли у них родители, как у нас, или же они вылупляются в церкви? Тогда я задавалась множеством самых дурацких вопросов, например, ходят ли монахини в туалет или есть ли у них скверные мысли?

Впервые увидев монахиню не в традиционном облачении, я помолилась за нее, считая, что она попадет в ад. Но, наверное, сестра Луиза изменила мое мнение. Никогда в жизни не встречала более эмансипированной женщины, и теперь понимаю, что монахини не живут в уединенном мирке далеко от реальности. Они знают мир лучше нас. Мне просто интересно, сходила ли сестра Луиза когда-нибудь с ума от влюбленности в парня.

После обычного скучного обсуждения (Ива-крапива всячески лебезила перед сестрой Луизой, а та принимала все сказанное за чистую монету) Иву отпустили, а меня нет. Я еще пять минут сидела, силясь понять, что же такого натворила, после того как двинула Карли на прошлой неделе.

— Джози, Джози, Джози.

Я посмотрела на нее, и тут до меня дошло.

— Сестра, я села на мотоцикл только потому, что мне нужно было домой. К тому же я считаю, что моя личная жизнь — это мое личное дело.

— Прошу прощения?

— О чем вы говорите?

— Совершенно точно не о мотоцикле.

— О.

— К твоему сведению, юная леди, в твоем возрасте я тоже ездила на мотоцикле.

Я чуть не расхохоталась.

— Тогда почему вы укоризненно повторяете мое имя?

— Слышала, твой отец защищает очень видного бизнесмена.

Я закатила глаза и покачала головой.

Да что такое с этой женщиной? Она раскапывает о нас все до мельчайших подробностей. Знает, с кем мы гуляем, что делали на выходных, сидим ли на диетах. Наверное, она даже в курсе, кто из учениц спит со своими парнями.

— Это не слухи. Это правда.

— Уверена, так и есть.

— То есть меня лишат стипендии за то, что мой отец занимает такую высокую должность?

— Нет, я лишь хочу знать, как ты справляешься с таким положением.

Мне даже стыдно стало, что ей есть до меня дело после всех моих ехидных комментариев.

— Вполне справляюсь.

— Надеюсь, между твоими родителями нет враждебности, которая затрагивает тебя, Джозефина. Я знаю, ты не общалась с отцом, когда он жил в Аделаиде. Твоя мама мне рассказала.

Я вздохнула и посмотрела в окно.

— На прошлой неделе мне показалось необходимым солгать, сестра. Я пошла ва-банк и выиграла.

— Уверена, что так.

— Я не очень хорошо его знаю, но он кажется приятным.

— Хорошо, — кивнула она. — А работа в «Макдоналдсе»?

— Сестра, — вспыхнула я, — вы что, знаете о нас абсолютно все?

— Конечно нет, Джозефина! — возмутилась она. — Я знаю о вас только разрозненные сведения.

— Что ж, на работе все нормально, и со мной тоже.

— Если у тебя снизится успеваемость, я сразу сообщу твоей маме.

— Сестра, у меня одни пятерки.

— Ну, после пяти лет обещаний уж пора бы, не так ли, юная леди?

Я смущенно кивнула.

— Можешь идти. Мне просто хотелось узнать, как у тебя дела, и все.

— Спасибо за беспокойство, — поблагодарила я, взяла рюкзак и зашагала к двери.

— И я надеюсь, что если ты решишь погулять с капитаном дискуссионной команды школы Кука, вы будете вести себя по-христиански.

Стиснув зубы, я вышла из кабинета. Забудьте все мои слова о том, что монахини изменились. Они такие же старые диктаторши, как те, кто терроризировал детей в шестидесятые.

По-христиански?

То есть, когда римляне будут скармливать нас львам, мы должны равнодушно на это смотреть и улыбаться. Не дождетесь.

***

— Не маячь в дверях, мама, это меня нервирует, — попросила я, когда днем помогала нонне Кате накрывать на стол.

— Нервирует?

— И проверь духовку, королева Кристина. Я сама приготовила обед. Мясной пирог, кстати, твой любимый, — решила подольститься я.

Нонна Катя гордо улыбнулась. Она думает, что мои кулинарные успехи – целиком ее заслуга.  

— Я ее научила, Кристина. Джози сказала, что ей хочется что-нибудь для тебя приготовить, и я ей помогла.

Мама испуганно переводила взгляд с меня на нонну, и я забеспокоилась: что мы сделали не так?

— Мама, ты можешь вечером присмотреть за Джози?

Нонна Катя удивленно подняла глаза и утерла пот со лба:

— Идешь на родительское собрание?

— Нет. Просто ухожу.

— Не понимаю, Кристина, — качая головой, сказала нонна, — куда ты собралась?

Я закрыла духовку и затаила дыхание.

— Просто погулять, — рявкнула мама одновременно нервно и сердито. — Иду на свидание с коллегой.

— Не кричи на меня, Кристина. Мне хватает криков Джози.

Мама приложила ко лбу дрожащую руку. Она всегда так делает, когда расстроена.

— Если бы ты не изводила меня расспросами, я бы не стала кричать. Перестань относиться ко мне как к ребенку, и я буду тихой и спокойной.

Нонна Катя все еще качала головой.

— Не нравится мне, что ты не заботишься о Джози.

— Не забочусь? — крикнула мама, сжимая кулаки. — У тебя хватает совести говорить, что я не забочусь о Джози? Да я ей всю жизнь посвятила, а сегодня впервые захотела провести время с людьми своего возраста, и ты мне тут же предъявляешь, что я не забочусь о ребенке? — Дрожа от ярости, она посмотрела на меня. Мама как будто приготовилась к ссоре еще до прихода домой. — Разве я мало о тебе забочусь, Джози?