В подземелье старой башни, или Истории о Генриетте и дядюшке Титусе - [13]
13
ЛАДИСЛАУС И МЫШКА-МАУС
— Признаться, — сказал Пиль, — я не слишком большой любитель стихов. Через каждые пять слов бренчит рифма, а это вовсе ни к чему — только раздражает. Я лично предпочитаю добрую христианскую проповедь. — И, ободряюще взглянув на пастора Аминя, он воскликнул: — Ну как, пастор?
Пастор в раздумье встал.
— Дорогие братья и сестры! — сказал он. — Я хочу рассказать вам историю на стих из писания: «Блаженнее давать, нежели принимать».
— Превосходно, — воскликнул Пиль, — страсть как люблю слушать такие анекдоты!
— В самом деле? — встревожился пастор Аминь.
— Да, — сказал Пиль, — с нравоучениями и примерами бескорыстия.
— Это, однако же, странно, — пробормотал пастор.
Тем не менее он отверз уста и рассказал действительно превосходную историю
14
О ШЛЯПЕ НА ШВАРЦЕ
Все началось с того, что Генриетта, прогуливаясь по берегу Шварце, наступила на старую шляпу, лежавшую в дорожной пыли.
— Елки-палки! — возмутилась шляпа. — Чем меня топтать, лучше бы сказала, не видала ли ты моего хозяина?
— Может, и видела, — ответила Генриетта, — но как его узнаешь?
— Как? Да по тому, что он без меня, — ответила шляпа.
Генриетта внимательно оглядела шляпу. Это была очень ветхая, очень грязная мужская шляпа, и в ней зияли две дыры, вернее, одна, но сквозная.
— Собственно говоря, — сказала Генриетта, — все, кого я ни видела, были без тебя, да так оно и должно быть, раз ты тут лежишь.
— Глубокомысленное пустомельство, — отрезала шляпа. — Как посмотришь на моего хозяина, сразу увидишь, что ему меня недостает. Он потерял меня, и я уже два дня его ищу.
— Нечего сказать, ищешь! — сказала Генриетта. — Валяешься здесь, и все.
— А ты попробуй поищи по-другому, — сказала шляпа, — если у тебя, елки-палки, ног нет, чтобы двигаться.
— Тут я тебе могу помочь, — сказала Генриетта, подняла шляпу и просто-напросто кинула ее в Шварце. — Плыви, — сказала она, — и гляди по сторонам.
Покачиваясь на волнах, шляпа медленно поплыла вниз по течению. Едва она скрылась из виду, как на дороге показался древний старичок, и Генриетта с первого же взгляда почему-то решила, что ему недостает именно этой самой шляпы.
— Елки-палки, — сказал старик, — не видала ли ты мою шляпу?
— А на что она вам? — небрежно сказала Генриетта. — Она же дырявая.
— То-то и оно, — сказал старичок. — Дыру прострелили проклятые полицейские. Я ношу эту шляпу уже сорок лет, и она мне дороже всего на свете… А откуда ты знаешь, что она дырявая? — вдруг спохватившись, спросил он.
— Я ее видела, — смущенно пробормотала Генриетта.
— Елки-палки! — воскликнул старик, и лицо его просияло. — Где она?
— Проплыла мимо меня по реке, — сказала Генриетта, — но вам, наверно, ее уже не догнать.
— Вот как… — огорчился старик. — Тогда она, видать, пропала. — И как бы про себя добавил: — А я остался один как перст…
У Генриетты на душе кошки скребли. Старичок был совсем пришиблен горем. Считая себя в какой-то мере виновной в его несчастье, она принялась нервно теребить ниточку жемчуга, которую всегда носила. Тут из-за лозняка на берегу реки вдруг выступила какая-то молодая особа, хотя Генриетта твердо знала, что только что там никого не было. У особы были каштановые кудряшки, и она сказала Генриетте:
— Ты меня не узнаешь?
Генриетта заметила, что с подола ее совершенно сухого платья капает на землю вода, и она уже стоит в порядочной луже.
— Конечно, узнала! — воскликнула Генриетта. — Вы русалка.
— Так оно и есть, — сказала русалка. — Чем могу быть полезна?
— Ах, не могли бы вы достать из реки шляпу моего друга, — попросила Генриетта, — она тут недавно проплыла.
— Навряд ли, — сказала русалка. — Вон у той ивы кончается мой участок и начинается участок Водяного, а я, к несчастью, его супруга, и мне неохота с ним связываться.
Некоторое время она размышляла.
— Единственный выход, — сказала наконец русалка, — заставить реку течь вспять. Тогда шляпа снова проплывет мимо этих мест.
— А это можно? — с волнением спросила Генриетта.
— Пустяк, — сказала русалка. — Для этого надо только, чтобы дождь с земли падал на небо, ручьи бежали вверх по склонам, речная вода вливалась в ручьи, а морская — в реку; словом, сущие пустяки. Однако, если тебе этого очень хочется — можно сделать. Но только ты должна будешь отдать мне ниточку жемчуга, при помощи которой ты меня и вызвала.
— Как? — ужаснулась Генриетта. — Отдать мою нитку жемчуга за старую шляпу?
Русалка пожала плечами.
