В плену грез - [17]

Госпожа Беннетт отправилась приводить в порядок гостиную, в то время как Эми с Либби занимались сортировкой грязного белья в прачечной комнате. Как только они остались одни, Эми, не теряя ни минуты, приступила к разговору:

— Итак, мадам, надеюсь, сегодня, по здравом размышлении, вам стало стыдно за свое вчерашнее поведение.

— Ни капли, — спокойно ответила Либби, не поднимая головы от груды белья, которое она раскладывала на две кучки — для кипячения и для ручной стирки.

В ответ Эми фыркнула от возмущения:

— Так обращаться с бедным господином Блэйни! О, я полагаю, иногда, должно быть, приятно заставить мужчину поревновать немного, но как бы тебе это не аукнулось самой, если это ему надоест.

Либби подняла голову и ответила все тем же спокойным голосом:

— Я совершенно не пытаюсь заставить Яна ревновать.

— Тогда почему… — начала Эми и прикусила язык.

— Почему я встречаюсь с Адамом? — Эми уже раскаивалась, что заговорила на эту тему. Вдруг ей захотелось, чтобы этот невысказанный вопрос остался без ответа, но Либби продолжала: — Потому, что я хочу этого, и это не имеет никакого отношения к Яну.

— Но ты же собираешься замуж за господина Блэйни. — На этот раз в ее голосе не было никакой уверенности. — Такой симпатичный молодой человек, такая хорошая семья, — добавила она для полноты картины.

— Я знаю.

Либби заложила простыни в стиральную машину и включила ее. Ее лицо приобрело упрямое выражение, знакомое Эми с давних лет. Еще будучи ребенком, она отличалась самостоятельностью и волей, что позволяло ей в нужный момент настоять на своем, и даже Грэму Мэйсону не удавалось переубедить ее.

Ее дерзкие ответы не производили на Эми никакого впечатления. Няньки и гувернеры баловали ее, так как их хозяину это нравилось. Но только не Эми. И Либби не строила иллюзий на этот счет. Женщина средних лет и маленькая девчушка постоянно воевали друг с другом, и в те времена верх обычно одерживала Эми. Однако сегодня речь шла не о детских шалостях. Сейчас ей приходилось иметь дело с женщиной.

— Ты играешь с огнем, — предупреждала Эми. — Сама того не ведая, ты делаешь все, чтобы потерять господина Блэйни. Ты что, не видишь этого?

— Разве? — вопросом на вопрос ответила Либби, наблюдая, как вращается белье в машине, и Эми едва сдержалась, чтобы не тряхнуть ее как следует.

— Я вот тебе что еще скажу. Этот Роско. Никогда в жизни я никого не боялась. Никого. Но в нем есть нечто такое, что пугает меня. — Она почти точь-в-точь повторила слова Яна. Как странно: Ян и Эми, такие разные во всем, а в этом они оказались едины.

— Глупости все это, — запротестовала Либби, но морщинистое лицо Эми оставалось беспристрастным.

— Я прожила жизнь подлиннее, чем твоя, моя девочка, и повидала на своем веку достаточно людей, но такого, как он, встречаю впервые.

— Сомневаюсь, — улыбнулась Либби, — чтобы и он встречал раньше тебе подобных.

Но Эми не ответила на ее улыбку.

— Здесь не до шуток. Если бы я только могла, я бы заперла тебя дома и на пушечный выстрел не подпустила бы его к тебе. — Она сказала, что думала, настроенная так решительно, что, будь ее воля, выполнила бы свою угрозу не задумываясь. Вся сцена напоминала какой-то кошмар, и Либби не знала, то ли рассмеяться, то ли продолжать этот бессмысленный спор.

— Но вначале тебе понравился Адам, — попыталась она вразумить Эми.

— Я этого не говорила. Я никогда не говорила ничего подобного. И тогда я не знала, что ты поведешь с ним себя так глупо.

— Если бы я согласилась выйти замуж за Яна, не будучи уверенной, что люблю его, — сказала устало Либби, — вот тогда бы меня можно было назвать круглой дурой, а может, и того хуже. Ради Бога….

Вдруг отворилась дверь, и в щели показалась голова госпожи Беннетт.

— Мисс, вас просят к телефону.

— Полагаю, это он, — съязвила Эми.

— Нет, — поправила ее госпожа Беннетт, — это «она».

Когда Либби вышла, она несколько замешкалась в надежде, что Эми захочет поговорить с ней, поскольку та была вне себя от бешенства, а госпожа Беннетт была не прочь посплетничать.

Но Эми не проронила ни слова, хотя ей стоило огромных усилий, чтобы сдержаться. Она продолжала сортировать белье.

— Кого вы имели в виду под «он»? — попробовала завязать разговор госпожа Беннетт.

— Никого в частности. — В голосе Эми прозвучали категорические ноты.

— Ну и молодежь пошла нынче, — вздохнула госпожа Беннетт и подождала, надеясь на ответную реакцию.

Эми, сжав губы, продолжала некоторое время заниматься бельем, затем повернулась к госпоже Беннетт:

— Не пора ли вам вернуться к своей работе? Мне кажется, мало смысла в том, что вы слоняетесь здесь без дела.

— Коль скоро речь зашла об этом, — слегка возмутилась госпожа Беннетт, — я все время думаю о своей сестре. С тяжелым сердцем я оставляла ее сегодня утром. Кроме того, своя родня превыше всего, не правда ли? Так что я полагаю, если вам все равно, то мне лучше было бы пойти домой.

Это была Дженни, и как только Либби услышала этот с придыханиями голос, она тотчас же поняла, о чем пойдет речь.

— Ну же, расскажи мне об Адаме Роско. Вот это мужчина, не правда ли? Как давно ты его знаешь?

Когда же это произошло? Неужели всего четыре дня назад! Это показалось Либби настолько несуразным, что она ответила: