В открытое небо: основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери - [180]

Тони выполнил больше, чем пять оговоренных боевых заданий, но убедить его остаться на земле нет никакой возможности.

Майор Гавуаль, опасаясь за его жизнь, с целью не дать ему летать, изобретает хитроумный план. Военнослужащих, ознакомленных с секретным планом в последней стадии разработки, который предполагает нанести решительный удар путем высадки десанта на пляжи Нормандии, увольняют с активной службы: если такой человек попадет в плен, то подвергнет риску всю операцию.

Два офицера разведгруппы, которые присутствовали на секретном совещании с высшим командованием, поскольку им предстоит участвовать в высадке десанта, отстранены от разведывательных полетов. Гавуаль приглашает их к себе в кабинет и просит сообщить майору Сент-Экзюпери кое-какие сведения на эту тему, чтобы и его на этом основании можно было отстранить от полетов.

В течение нескольких дней на авиабазе в Бастии можно было наблюдать, как два офицера пытаются заманить рослого майора в какое-нибудь укромное местечко, а он отмахивается от них и спешным шагом, даже бегом бросается в противоположном направлении, заткнув пальцами уши.

– Не хочу я ничего знать! Ничего я знать не хочу!

Глава 90. Корсика, 1944 год

Механик Фарже замечает, что по мастерским прогуливается майор Сент-Экзюпери, и приветливо машет ему рукой. Тот подходит с задумчивым видом, тем самым, который, за исключением редких всплесков активности в баре под воздействием американского виски, его никогда уже не покидает.

– Майор, я хотел бы кое о чем вас попросить.

– Ну конечно. Ведь на что-то да должны сгодиться эти абсурдные лычки. Хочешь, чтобы тебя освободили от какого-то вида работ? Или увольнение? Я могу переговорить с офисом компании.

– Нет-нет, ничего такого! Вы из тех, кто много читает и много путешествует, так что много чего знаете. Я хотел бы просить у вас совета.

– Фарже, эдак ты не далеко уйдешь. Все кругом просят денег, рекомендаций… никто уже не просит советов!

– Так вы… думаете, что это плохо?

– Думаю, что я худший советчик в мире. Но мне приятно, что ты мне так доверяешь. Итак, в чем же, по твоему мнению, может помочь такой старый летчик, как я?

– Видите ли, когда я был в Алжире, кислота из аккумулятора выплеснулась мне на руки, и меня отправили в военный госпиталь. Там я познакомился с одной медсестрой. Ее зовут Камилла.

Тони видит, что в глазах механика вспыхивает свет.

– Она дала мне лекарства и сделала все, что там требовалось с моими руками, а потом вернулась к моей койке. Не знаю почему. Взяла стул и села рядом со мной. Сказала, что родом она из одного городка в Бретани под названием Понт-Авен. А у меня есть невеста, знаете? Мы с Амандин с шестнадцати лет помолвлены. Мы с ней вместе росли в деревне, и ее отец покупал сыры у моего отца и продавал их на рынке. Амандин – просто чудо, я ее очень люблю. Когда война закончится, мы поженимся. Но только никогда раньше я с такой девушкой, как Камилла, не говорил. Если бы вы ее видели, месье Сент-Экс: вся в белом, улыбка на лице. Я почувствовал что-то… другое.

– Какое другое?

– Просто начисто забыл о боли в руках. Не мог перестать смотреть в ее глаза. Не мог, месье Сент-Экс, и все. Не знаю, может, с вами когда-нибудь что-то похожее тоже было.

– Много лет назад.

– Так значит, вы понимаете, что я почувствовал?

– Как будто весь мир остался где-то далеко-далеко и тебе до него нет никакого дела.

– Точно! Я забыл даже о том, что Франция оккупирована немцами! – И когда эти слова уже прозвучали, он вдруг понимает всю неуместность этого комментария, столь не вяжущегося с патриотическим настроем, которого требует от них высшее командование. – Нет, конечно, мне очень важна наша страна, майор…

Тони ласково глядит на него.

– Продолжай! Продолжай говорить о самом важном! Что случилось с твоей медсестрой потом?

– На аэродроме разбился самолет. Было много раненых, врачи стали кричать. Она быстро поднялась и ушла. Понадобились койки, и ко мне сразу же подошел доктор, померил у меня температуру, и, так как жара не было, он меня выписал. Почти что вытолкал меня с койки. Я искал Камиллу по всему госпиталю, но так и не нашел. Люди постоянно входили и выходили, подъезжали скорые, стояла страшная суматоха, никто ни о чем ничего не знал. Я ушел.

Двое мужчин смотрят друг на друга с притворной серьезностью.

– Однако вернулся.

– Вернулся!

И оба улыбаются с полным взаимопониманием, как старые друзья.

– В те дни, вы же помните, как оно тогда было, все превратилось в хаос. Я вернулся на следующий день с ней повидаться, но в госпитале все стояло вверх дном. Она сама меня увидела, ну и подошла. Сказала, что очень рада, что я вернулся, потому что пришел приказ на немедленную передислокацию и несколько грузовиков уже готовы тронуться. Тут ее начальница принялась ее звать, времени больше не было. Мы на секунду взялись за руки и посмотрели друг другу в глаза. Не знаю, как вам об этом сказать… я ощутил себя таким близким к ней, гораздо ближе, чем за все эти годы к Амандин. Я сказал, что мы могли бы писать друг другу, и она сказала «да», кивнув. Но я еще никуда не получил назначения – почти весь персонал тогда демобилизовали, а санитарам не назвали их новое место дислокации. Она было открыла рот, хотела что-то сказать, но тут прибежал капитан медслужбы, очень злой, потянул ее за руку и заорал, что грузовики сейчас же отправляются. Мне только и осталось, что смотреть, как она уходит от меня в круговерти этого переезда. И больше я ее никогда не видел.