В некотором царстве… Сборник рассказов - [43]

 -Выложим в сеть и кранты вашему заведению,-пообещал я Окурку.

 Он поморщился, будто объелся своих серых чебуреков, кивнул головой в сторону разделочной.

 -Пойдем, потолкуем.

 Вообще-то беседа с глазу на глаз в мои планы не входила. Дело сделано, мамаша точно кляузу в Роспотребнадзор накатает. Не весть как, но все же буду отомщен. Да, я поступил нечестно, но как говорил Жеглов- преступник должен сидеть в тюрьме, а каким образом я его туда упрячу не имеет значения. Окурку, конечно, тюрьма не грозит, но проучить следует.

 Деваться было некуда, пошел за чебуречником. Он завел меня в тесную комнатенку, заваленную немытыми кастрюлями, уставился резкими, пряного посола глазами.

 -Что, деньгу по легкому срубить решил, фильмов голливудских насмотрелся? Так тут не Америка, тут лохов нет. Ладно, я сегодня добрый. Гони пятерку и разойдемся.

 Такого поворота событий я не ожидал.

 -Не понял,-выдавил я из себя единственную фразу.

 -А чего понимать? Пять косарей за нанесенный моральный ущерб, это еще дешево. Или…ментов вызывать не буду, своими силами обойдемся.

 В дверях появились два страшных азиата. В руках они держали огромные разделочные тесаки.

 -Забыл, что на дворе 21 век? В зале видеокамера, которая наверняка засняла как ты, подставщик, в чебурек бычок засовывал.

 Я похолодел. Действительно, теперь камеры даже в туалетах, как же я мог так проколоться!

 Мозги мои задымились. Ситуация. Думай, думай…И вдруг осенило. Камера, говоришь? Ну-ну.

 -Ты, Леша, правильно про технологический прогресс вспомнил,-говорю я как можно увереннее и зло. -Напротив твоего дома, с балкона которого ты вчера, скотина, помидорками и окурками бросался, тоже стоят видеокамеры. Так вот, они зафиксировали, как ты, Леша, попал спелым турецким овощем в проходящего мимо депутата Государственной думы. И нанес ему материальный ущерб в виде испорченных брюк. Знаешь сколько они стоят? Всего твоего хлева на одну штанину не хватит. Не говоря уж о моральной травме. Я его представитель. Шуму он поднимать не захотел, прислал меня уладить дело по-тихому. Гони сотню и разойдемся.

 В селедочные глаза Окурка, казалось, добавили уксуса, они обесцветились еще больше. Лешу явно озадачило, что я назвал его по имени. Он опустился на стул.

 -Врешь.

 -Швырялся помидорками?

 -Ну-у…

 -Свидетели есть. Бабки из подъезда подтвердят, что ты по пьяни каждый раз чудеса творишь. Да еще публично вольнодумствуешь. Короче, деньги на бочку или поедешь на Крайний Север чебуреки жарить.

 -Я не хотел,– вжал в плечи Огоньков красную от напряжения голову. От нее, кажется, можно было прикуривать.– Но у меня сейчас нет на кассе столько.

 -Ладно,– говорю,– гони сколько набрал. И бумагу напишешь, что больше с дурных глаз паскудствовать не будешь. Еще один прокол и…Кстати, что ты там про правительство обычно во дворе кричишь? Слова бы переписать.

 Это окончательно добило Окурка. Он произнес- "А что они в самом деле…" и побежал к кассе. Вернулся с пачкой купюр.

 -Тридцать семь,-сказал он.

 Но я, как человек порядочный, конечно, не собирался брать лишнего. Сколько я отдал за испорченные брюки и пиджак? Вот шесть с половиной и возьму. Ну и за моральный ущерб тысячу. Будет с него, ведь про правительство-то он правильно кричит, от Окурка экономике гораздо больше пользы.

 Забрал я тетрадный лист, исписанный неровным почерком Леши, где он клялся и божился, что больше нарушать общественный порядок не станет и с чистой совестью удалился восвояси.

 На углу заведения я щелкнул пальцами- а что, еще можешь! Главное, всегда вовремя включать мозги. И сатисфакцию получил, и обществу пользу принес. Прикурил сигарету, но тут же придавил каблуком. На асфальте остался всмятку раздавленный окурок.

Новогоднее поручение

Первая встреча с отставным опером Мигренем

Жизнь – замечательная штука, если относиться к ней снисходительно, подмигнул себе в зеркало Слава Свербицин и забросил в рот две таблетки феназепама. Нет, он не был наркоманом или тайным апером, просто слышал от приятелей, что транквилизаторы расслабляют нервную систему. А Слава был очень закомплексованным юношей. Во-первых, скованность мешала ему знакомиться с девушками. А он был уверен – предназначение мужчины, как у бога – совершенствовать и преображать мир. Но как его преобразишь без увеличения численности популяции? Тот-то. Нужен постоянный контакт с противоположным полом, а его-то как раз у Славы и не было. Никогда.

А, во-вторых, наступило 31-е декабря, день, когда сбываются самые невероятные мечты. Об интимной стороне вопроса Слава даже и не мечтал, но вдруг что-нибудь интересное, неординарное, непрозаическое да и произойдет? Нужно быть готовым к любым поворотам. Потому Коля и решился на столь дерзкий поступок – украсть из маминой аптечки две таблетки феназепама. Алкоголь же восемнадцатилетний Свербицин не переносил на дух.

 С двумя 'колесами', конечно переборщил. Голова куда-то сразу поплыла, ноги сделались ватными, захотелось спать. Но потом, когда обдуло тяжелым декабрьским ветром, стало вроде бы полегче, даже поднялось настроение. Появилось желание целовать ручки проходившим мимо дамам, в том числе и вышедшим в тираж. Или то был самообман. Впрочем, какая разница? Мы воспринимаем мир не таким, какой он есть на самом деле, а каким хотим его видеть.