В некотором царстве… Сборник рассказов - [45]

 Транквилизаторы не давали покоя молодому, не привыкшему к допингу организму.

 -Отчего же это вы своих женщин по-разному цените? И что в коробицах-то?– нетактично поинтересовался Свербицин.

 -Не твоего ума дело,– оскалил зубы Гибельсон.– Перепутаешь, лично для тебя тапочки пошью. Белые. И надену.

 -Это я уже понял,– кивнул Слава, – и все же. Беру на себя ответственность, а сам не знаю что понесу. А может, там наркотики? Вдруг полиция остановит?

 -Коробочки-то маленькие, с какой стати менты тебя проверять станут, ты что гастарбайтер? И какие наркотики?! Это у вас, молодых, в головах одна дурь.

 Как же ты прав, Гибельсон!– вздохнул про себя Слава, ощущая во рту невероятную сухость.

 Директор открыл шкаф из карельской березы, достал костюм деда Мороза. С валенками, красным поясом, белой бородой.

 -Облачишься и вперед. Только не на фабрике. Да, вот тебе пятнадцать тысяч на расходы – цветы дамам приличные купишь, проверю, ну и на транспорт.

 -На вертолет хватит,– удовлетворенно кивнул Свербицин.

– Смотря какой геликоптер арендовать,– не пытался шутить директор.– Остаток денег возьмешь себе, потом еще столько же получишь, а опростоволосишься…

– Всякому известно, что такое кожаные канчуки: при большом количестве вещь нестерпимая,– ухмыльнулся Свербицин, процитировав Гоголя. А сам подумал – вот это деньжища! Новый год так Новый год!

 Директору обувной фабрики было не до великого писателя, а потому пропустил слова посыльного мимо ушей.

 -У тебя в запасе уйма времени, вот иди, думай, как будешь действовать. Коробки держи при себе, в нагрудных карманах. Часа через полтора я уеду, на фабрике меня сегодня уже не будет. Все понял? Добрый отзыв о тебе надеюсь получить уже от Киры и Лиры. Смотри, Свербицин, не насверби!

 Коробочки и впрямь оказались самыми обычными, прямоугольными, в каких, как правило, продают шариковые ручки. Обе обернуты тонкой пергаментной бумагой с вшитыми в них серебряными и золотыми нитями. Слава взвесил их на руках – почти невесомые. Потряс над ухом, что-то внутри гремит. Интересно бы внутрь заглянуть.

 Если сила не всегда берет города, то любопытство доводит до края Вселенной. Вскрыть, а потом аккуратно запечатать коробочки для Свербицина не было проблемой: в младших классах он так искусно подтирал бритвой двойки в дневнике и исправлял их на четверки, что учителя только приходили в изумление: вроде ставили пару, а тут на тебе – опять 'хорошо'. Нет, думали они, нужно непременно принимать на ночь уксус с настойкой валерьянки. А можно и с водкой.

Эх, были докомпьютерные времена, сейчас уже так в школах не повеселишься!

 На дорожку шеф налил по пятьдесят граммов виски 'за успех дела', от которых Слава не смог отказаться, уточнил адрес дома, расположение квартир на этажах, записал на бумажке код подъезда. 'Консьержа не будет,– сказал Гибельсон,– по праздникам они не работают'.

 Не отходя далеко от кабинета шефа, Слава закрылся в туалете, достал швейцарский перочинный ножик. Острейшее лезвие подцепило край пергамента на одной из коробок, стало аккуратно отделять слой от слоя. И вдруг крик в коридоре:

 -Где этот чертов Свербицин?! Не успеешь оглянуться, уже усвербит!

 Выскочил из кабинки, забыв сложить перочинный нож.

 Шеф опасливо глянул на лезвие, пододвинул к ногам Славы пакет с нарядом Деда Мороза.

 -Образ новогодний забыл, самое главное не потеряй,– хлопнул он по плечу Свербицина, развернулся на каблуках, направился в цеха.

 -Через час напоздравляется, домой пьяный поедет,– со вздохом сказала ему в след тонкая как вилка и такая же колкая секретарша Дина Петровна.– Пора шофера Сашу вызывать. Такого бугая только он на плече таскать может.

 Взяв под мышку пакет с изображением елки, Слава подумал, что Дина чем-то обижена на директора, решил этим воспользоваться.

 -А шефу-то далеко ехать?

 -Куда там далеко!– наклонилась к нему секретарша.– В трех кварталах отсюда, на Ленинском проспекте обретается. На троллейбусе лучше бы ездил.

 -На Ленинском?– разинул рот Слава,– в доме ? ....

 -А тебе-то что, в гости собрался?

 -Квартиру не знаете?

 -Вот еще, так и сказала тебе, каждый клерк будет к начальнику ломиться.

 Странно, очень странно,– рассуждал Слава, бредя от проходной обувной фабрики к проспекту под тяжелым медленным снегом. Его голова превратилась в сугроб, но он и не пытался от него избавиться. Времени до 'часа х' еще уйма, но домой решил не идти.

 В голове гудело и от феназепама и от виски. Мать сразу заметит, поднимет шум. А тут ответственное поручение.– Странно, что Семен Евгеньевич живет в том же доме, что и его.... подруги. Всем известен железный закон – не имей тесных контактов, мягко говоря, там, где живешь. Правильно я подметил – все его яйца в одной корзине. Что же в коробицах?

 А коробки во внутренних карманах пиджака, словно были наполнены ядерным топливом, так и жгли. Так и подмывали Свербицина сунуть в них нос. Или, может, ну их? Шеф заплатил хорошие деньги, обещал еще добавить. Я просто должен тупо выполнить поручение. Ага,– возразил сам себе Слава.– А если Гибельсон коррупционер, вон, их каждый день по телевизору показывают? Может, в коробках какие-нибудь тайные бухгалтерские отчеты, или того хуже? У бывшего министра обороны тоже всем любовницы заправляли. И я стану соучастником преступления! С другой стороны, ну какой Гибельсон коррупционер, не в правительстве же работает, ну что на обувной фабрике украдешь? Войлочные тапочки? Хотя… недавно прошел слух, что фабрика получила большой заказ от Минобороны. Так-так. Может сразу в прокуратуру позвонить? Медаль дадут. Или валенком по голове, что скорее всего.