Давно уже Феликс Бабочкин не подходил к домашнему телефону. То реклама пластиковых окон, то «выгодные» банковские предложения, а то и вовсе эскорт- услуги. В советские времена в очереди на телефон стояли годами, а теперь не знаешь куда от него спрятаться. Стоит на всякий случай, мало ли что.
Феликс и теперь не собирался брать трубку. Он только открыл глаза- лег около трех после встречи с бывшим студенческим приятелем Васей Трубкиным- и раздумывал ехать ли ему сегодня в редакцию. Сценарий о борьбе Юрия Андропова с советской торговой мафией, был утвержден на канале и он собирался обсудить с шеф-редактором новую тему для документального фильма. Но это можно было сделать и завтра, не горело. К тому же после «встречи» в голове жужжали какие-то синие мухи и кусали за нейроны.
Однако звонок оказался на редкость настойчивым. Он затихал после продолжительного надоедания и почти сразу начинался снова.
Ну и кто это такой неугомонный?– морщился, лежа на широких пуховых подушках, Феликс. Их покупала еще его подруга Алиса Бурцева. Она так же резко пропала из его жизни, как и появилась. Что их связывало, Феликс до сих пор и не понял. Абсолютно разные- он, как почти все журналисты, задумчивый, весь в себе пофигист и зануда, она- веселая, расчетливая, целеустремленная юная стервочка. Правда, довольно красивая, как и положено стервочке. Работала, кажется, в какой-то внешнеторговой фирме, точно Бабочкин и не знал. Познакомились на выставке в Сколково, где Феликс собирался записывать интервью с одним из директоров инновационного предприятия. Она все время где-то рядом дышала на него своим молочно-пряным дыханием. Он не выдержал, просто представился: сценарист документального кино Феликс Бабочкин. Девушка рассмеялась, протянула ему свою мраморную ручку. Бабочкин даже поежился от этого каменного холода, но сердце-то как раз наполнилось теплом. Так и стали жить вместе. Объединял их не только великолепный, отвязанный секс. И уж конечно, не любовь, а что-то непонятное. А в один прекрасный, вернее дождливый день, она пропала. Оставила лишь лаконичную записку на кухонном столе: «Пока. Спасибо». Переживал ли Феликс? И да, и нет. Но скорее второе. И все же порой ему не хватало Алисы. Возможно, только потому что пока не нашел ей замены. Так часто бывает. Женщина кажется незаменимой лишь до следующей женщины.
Может, Бурцева, совесть что ль в ней проснулась? Впрочем, почему совесть? Она не сделала по отношению к нему ничего предосудительного. Жили вместе, но независимо друг от друга. Алиса покупала себе всё сама и на него средств не жалела, так же как и он на неё. Равные, свободные в материальном и моральном отношении люди. Каждый свободный человек имеет право на свой выбор. Она его сделала.
Нехотя сполз с дивана, босиком прошлепал на кухню, где стоял телефон. Казалось, трубка на аппарате аж вибрировала. Вздохнув, взял её в руки. И сразу понял, что это далеко не Алиса. В ней кашляли, словно во время эпидемии чахотки. Наконец, раздался голос: «Извините, это господин Бабочкин?» «Так точно,-почему-то по-военному, довольно раздраженно ответил Феликс. Правда, голос ему показался знакомым, поэтому он не стал сразу, как обычно рекламщикам, говорить- мне ничего не надо, до скорых встреч.
Человек в трубке опять закашлялся. «Несколько лет назад вы брали у меня интервью о «Луне-16»,– продолжил он ровным, спокойным голосом.– Вернее, о её буровой установке, конструктором которой, я был. Благодаря моему буру удалось доставить на Землю лунный грунт».
Ах, да!– прищелкнул пальцами Феликс. Конечно он помнит. Кажется, господин Милованов. Нет, Миловидов. Точно. Ездил к нему в подмосковный Королёв, в Технологический университет, где он преподавал, кажется, физику и термодинамику. Как его по батюшке…?
Но гадать долго не пришлось. Звонивший представился сам: « Поликарп Матвеевич Миловидов, доктор технических наук, профессор».
Ну, разумеется,– на этот раз постучал себя пальцами по лбу Феликс. Как мог он забыть это патриархальное имя-отчество? Конструктор лунной буровой установки. Что ему вдруг понадобилось? Бывает так- долго уговариваешь человека на интервью, а потом от него тряпками не отмашешься, предлагает себя как на панели. Но здесь прошел почти год. Как нашел? Правильно, тогда в визитке был его домашний телефон, а мобильный у него изменился. Поэтому Миловидов и позвонил на домашний. «Слушаю вас, Поликарп Матвеевич». «Мне нужно срочно с вами встретиться, Феликс Николаевич. Срочно».
Бабочкин машинально взял с кухонного стола стакан с холодным недопитым с ночи чаем, сделал глоток. Срочно, надо же. Лунное затмение что ль надвигается? Не смешно. «Что стряслось?»-спросил он, подавившись чаинкой и тоже закашлялся. «Поверьте, это очень важно. Для меня». «Хорошо, но…» «На улице Гагарина, недалеко от Технологического университета где вы были, есть кафе «Мотылёк» с уличной верандой. Я буду ждать вас там ровно в полдень». «Подождите, это в Королёве?»
Однако ответа не последовало. Трубка закашляла, а потом в ней раздались короткие гудки. Феликс взглянул на часы- времени в обрез даже если ехать на своей машине. Но заводить ниссан после бурной встречи с приятелем было неосмотрительно. Что это я?– вдруг остановил себя Бабочкин. Думаю о поездке, как о решенном вопросе. С какой стати я помчусь сломя голову за тридевять земель, что понадобилось старику? Ну да, ему кажется уже тогда было глубоко за семьдесят. Как держали в институте, непонятно, вероятно за прежние заслуги. С другой стороны, человек бы не стал просто так звонить журналисту и требовать срочной встречи. А-а, ну понятно, наверное Миловидова хотят по старости вынести из института и он надеется на помощь прессы. Но он ошибся, Феликс теперь не имеет отношения у федеральным СМИ, которые как-то могли бы повлиять на эту ситуацию.
