В любой гадости ищи свои радости - [5]

От толпы, опасливо жавшейся поодаль, отделился крепкого сложения, слегка сутулый мужчина. Лет пятидесяти на вид, он был одет в простую, но явно добротную одежду и тёмные сапоги. Судя по вполне определённому сходству, он приходился Ванятке кровным родственником.

— Господину нужны лошади? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он без особенного заискивания, но и не без опаски.

— Да, ты прав, — холодно отозвалось голубоглазое чудо, снимая с пояса небольшой мешочек, в котором вполне явственно позвякивали деньги.

— В таком случае я могу предоставить господину богатый выбор кобыл, в основном двухлеток.

Жеребцов, к сожалению уже разобрали, а те, что остались, не достойны Вашего внимания. — ответил распорядитель (ну, или продавец) старательно делая вид, что кошель в руке всадника его интересует мало. Однако взгляд, словно помимо воли хозяина, то и дело возвращался к туго набитому мешочку:

— остались только два чалых мерина да три тяжеловоза.

— Раз так, мы возьмём дюжину кобыл. Наших раненых жеребцов я оставляю на твоё попечение. С ними останутся двое моих людей, а на обратном пути мы заберём и тех и других. Да смотри, если что-то пойдёт не так — головой ответишь!

— Конечно, господин. — почтительно поклонился мужчина и, обернувшись, обвёл наш загон задумчивым взглядом.

Я приосанилась, стараясь выглядеть максимально подходящей для немедленного приобретения.

Сейчас не время думать о моральной составляющей данного процесса, очень уж жить хочется.

Хорошо бы ненавязчиво прогарцевать мимо голубоглазого красавчика, только, боюсь, ничего путного из этого не выйдет. В моей голове пока как-то не укладывается факт наличия целых четырёх нижних конечностей. Запутаюсь ещё…

— Мы вернёмся через час. Постарайся не разочаровать меня. — коротко бросил брюнет и, развернув своего коня, поехал прочь.

Несколько воинов спешились и, сняв поклажу, большую часть которой составляло разнообразное колюще-режущее оружие, передали своих израненных скакунов подбежавшим босоногим помощникам распорядителя.

Через минуту, вся команда местных терминаторов скрылась в дверях двухэтажного дома, виднеющегося неподалёку. Видимо, загон находился на окраине какого-то небольшого городка, окружённого лесом. А, может, лес только с нашей стороны? Не знаю.

А тем временем наш ‘хозяин’ и единственный обладатель обуви из всего ‘прилошадного’ обслуживающего персонала, видимо, определился с выбором. Взмахом руки он подозвал пару нескладных подростков, смачно украшенных россыпью веснушек пополам с прыщами.

Чуть склонив голову, распорядитель тихо заговорил. Слов его я не слышала, но он несколько раз указывал на ту или иную лошадь в загоне, что-то приглушённо втолковывая пацанам.

Наконец, они согласно кивнули, смешно тряхнув рыжими вихрами, и моментально смазали.

Шустрые какие!

Не прошло и минуты, как оба парня, словно чёртики из табакерки, влетели в загон. У каждого вокруг пояса и на плечах висели какие-то верёвки. Я затаила дыхание. Ясно же, что они не макраме плести будут.

И как ни унизительно было заполучить на шею верёвку, всё же я надеялась именно на это. Слишком уж однозначной и незавидной вырисовывалась моя участь, останься я здесь. Особенно, учитывая последний многообещающий взгляд Ванятки.

Привлекая внимание распорядителя ярмарки и его помощников, я пару раз бодренько топнула передним правым копытом и гордо вскинула голову. Осторожно переступила ногами. К моему величайшему изумлению, последнее далось легко, без каких бы то ни было сложностей и негативных последствий. Видимо, организм знал лучше моего, как управлять сразу четырьмя опорными конечностями.

Обнадёженная этим открытием, я небрежно прогарцевала вдоль заборчика, косясь на ‘обсапоженного’ мужика. А подростки уже выводили из загона первую пару лошадей.

Парни обошлись без лихого свиста и забрасывания лассо. То ли фильмы про ковбоев лгали, то ли местные лошади были покладистее, но ребята как-то очень ловко и без напряга надели на выбранных распорядителем кобыл странноватые, на мой взгляд, конструкции из верёвок и удалились.

Вернулись они быстро. История повторилась, и в загоне стало ещё на две лошади меньше.

Через полчаса, когда нас осталось чуть больше половины от первоначального количества, я поймала задумчивый взгляд распорядителя. Он указал помощнику на меня, и я едва сдержала радостный вопль.

Но тут к нему подлетел Ванятка и что-то затараторил, склоняясь к самому уху!

Чё-ооорт! Теперь я уже с трудом сдержалась от разочарованного стона. Что бы ему чуть позже подойти, а?!

Выгоревшие белёсые лохмы возмущённо вздрагивали. А распорядитель, тот от кого на данный момент больше чем от кого бы то ни было зависела моя судьба, недоверчиво переводил взгляд с Ванятки на меня и обратно.

Когда он дал отмашку пацанам с верёвками уже подходящими ко мне, я готова была порвать Ванятку на куски! Вот урод! От немедленной мести обидчику удержало только осознание бесполезности и безусловной вредности подобного шага.

И без того на горизонте ближайшего будущего маячил завод по изготовлению конской колбасы.

Зыбкое видение этого небольшого здания с черепичной крышей, нарисованное воображением, было в сто раз более пугающим, чем любой Фреди Крюгер.