— Кок, — улыбнулся адмирал, — так морской повар зовётся. Сейчас всё принесёт, — и позвонил в колокольчик.
Сначала князь с послом поели жареную картошку с копчёной рыбой и еврейской закуской, смочив это дело настойкой из марулы. Дела пока не обсуждали. Иван Васильевич всё интересовался, что это за необычные продукты? Потом на столе очутился самовар, заварник, печенюшки и сгущённое молоко. Сделав пару глотков чая и скушав печеньку, Иван III спросил:
— Значит, ваши ружья бьют на четыреста метров?
— Да, — ответил Константин и подумал, как быстро князь перешёл на новые меры длины.
— И войско ваше тоже всё вооружено ими?
— Совершенно верно. Против вражеской конницы очень хорошо действовать таким оружием, не подпуская её близко к себе. В нашей державе изначально лошадей не было. Это сейчас их стали закупать, да тренировать солдат. На границе такие отряды — самое то.
— А как же послания быстро передавали, если у вас лошадей не было?
— Во-первых: есть голубиная почта, — соврал Константин. — А во-вторых — это гонцы. Они бегают похлеще любой лошади и не устают долго. К тому же у нас имеется целая служба, которая ведает такими делами. В её обязанности входит через каждые двадцать километров вдоль всех дорог ставить постоялые дворы. В этих дворах сидят сменные гонцы, а так же буйволы. Они используются для перевозки тяжёлых грузов.
— А сколько мне твой император таких ружей может дать? — задал князь вопрос, мысленно сопоставляя рассказ посла и ямскую повинность, существующую на Руси.
— Для начала тысячу штук. Только толку от них не будет.
— Почему? — удивился князь, не донеся чашку с чаем до рта.
— Под каждое оружие, Великий князь, существует тактика. Кто ею не владеет, тот ни чем не отличается от мужика с палкой. У Афанасия Никитина в охране двадцать человек. Как минимум пятеро данной тактикой владеют хорошо. Они бы могли заняться обучением, коли охочих и верных людей подберёшь. Так же, как я говорил, ты можешь отослать отроков к нам на учёбу. Их не только оружейному делу выучат, но и пушечному. А твой Фьораванти тебе пока пушек наделает. Только просьба у меня есть, Иван Васильевич.
— Какая?
— Объединяя земли своей державы, хошь — не хошь, а силу тебе придётся применять… Тот же Новгород, например…
— Я ещё с Новгородом ничего не решил! — поморщился князь, слишком открыто посол говорил о том, что держалось в большом секрете.
— Ну, если вдруг решишь, — сделал Константин неопределённый жест руками. — Только речь не о нём, а о людишках, что в полон попадают… А ещё бывают разные неугодные личности или просто — тати разбойные… Так вот, мой император их с удовольствием приобретёт… У тебя служивые татары полоняников в рабство продают, а там из них мусульман делают… Так уж лучше к нам… И веру сохранят и пользу для наших держав принесут…
— Это какую же пользу они принесут? — удивился князь.
— Смотри, — начал загибать пальцы адмирал. — Ты нуждаешься в хорошем железе, а ещё в меди, олове и свинце… Мы готовы для тебя всё это привозить на постоянной основе… И будем привозить! Только у нас на рудниках работников не хватает. Сам понимаешь, если всё добытое раздавать, то самому придётся ходить с голым задом…
— Я понял тебя, — усмехнулся Иван III. — Что же, буду иметь в виду эту просьбу твоего императора.
— Благодарю! — слегка поклонился Константин, после чего спросил. — А что скажешь насчёт крепости в верховье Северной Двины и завода на Емце?
— И кто всем этим будет заниматься? — вопросом на вопрос ответил князь.
— Для присмотра своего человека поставь. Главное, чтобы он не мешал. А занимается пусть этим Афанасий Никитин. Вроде, как остались у него связи среди купцов. У тебя, я думаю, тоже найдутся верные люди, кто подобным заинтересуется. Дело-то выгодное… Сначала завод на Емце. А после и в Москве, если отыщут в здесь необходимую породу. Тем более опыт уже будет.
— Хорошо, я подумаю…
— Да здравствует князь! Да здравствует князь! — раздался картавенький возглас.
— Это что такое?! — изумился Иван III.
— А-а, это, — широко улыбнулся адмирал и позвонил в колокольчик.
На звук зашёл кок, и Константин попросил принести из соседнего помещения большую клетку с двумя попугаями.
— Вот, Великий князь, полюбуйся, говорящие птицы, зовутся попугаями. Каким словам научишь, те и будут повторять. У меня матросы одного попугая ради смеха научили браниться. Так эта тварь, как только проголодается, ругаться начинает безбожно…
— Надо же! — восхитился Иван Васильевич, внимательно разглядывая двух пёстрых птиц.
— Если нравятся, могу подарить. Только пришли какого-нибудь служку, чтобы ему разъяснили, как за ними ухаживать, а то уморит незнаючи…
— Не откажусь от такой птицы, — улыбнулся князь, которому понравилась пернатая пара.
— Кстати, у меня ещё для тебя есть подарок… Слишком сумрачно в ваших покоях, глаза быстро устают. Вот, возьми этот фонарь. Хватает всего одной свечки, а светит, как будто их больше десятка. Только пусть с ним аккуратно обращаются. Вещь дорогая и хрупкая.
— Благодарю, дон Константин, уважил ты меня подарком, — снова расцвёл князь. — "Эх, все бы меня так одаривали, — подумал он про себя".
