В львиной шкуре. Продолжение - [56]

— И ко всему прочему, — говорил Константин, — два раза в месяц по дворам ходит служивый человек и проверяет, как соблюдаются меры пожарной безопасности. Если обнаружит нарушения, то обязан проследить, чтобы они были исправлены.

— А кузни и стекловарни, где ставите? — спросил князь.

— Подальше от жилых домов. Тем более рядом с ними устанавливают каптаж.

— Это что такое?

— Это водокачка. Оттуда можно беспрерывно лить воду.

— А откуда ж она берётся?

— Существуют подземные воды. При помощи пробуренных скважин и специальных механизмов эту воду подают наверх. Кстати, Великий князь, в Италии проживает такой архитектор Пьетро Антонио Солари. Очень в данном деле искусный человек, и строитель замечательный. Так что не побрезгуй моим советом. Одного Аристотеля Фьораванти на всю Русь-то не хватит.

— Хорошо, я запомню это имя. А ты получишь землю, которую просишь, но там обязательно построишь каптаж.

"Как быстро князь запоминает новые слова", — промелькнула мысль у Константина, вслух же он сказал:

— Само собой, может даже не один. И это, Иван Васильевич, стены будем строить высотой не менее пяти метров, да башни в придачу. Сам понимаешь, время неспокойное…

— Строй, — разрешил князь и поднялся с кресла. — Документы, какие нужно, тебе принесут. А мне пора.

Константин тоже поспешил подняться с места. Князь же позвал одного из своих сопровождающих, чтобы тот забрал подарки. А ещё одному велел остаться и всё подробно расспросить по поводу правильного ухода за птицами и фонарём.

Этим же вечером у Ивана III с дьяком Курицыным состоялся следующий разговор:

— Если я не ошибаюсь, у князя Михайло Андреевича Верейского дочь есть незамужняя, Анастасия.

— Не ошибаешься, Государь.

— И как она?

— Волосы русые, глаза васильковые, — понял дьяк, о чём спрашивает князь, — лицом пригожа… Должна послу понравится.

— А как ты думаешь, отдаст Михайло Андреевич за неё Белоозеро?

— Государь, так ты ведь себе хотел…

— Не лезь, куда не просят! — нахмурился Иван III.

— Тогда, думаю, отдаст, — быстро ответил Курицын, не желая сердить князя и понимая, что просто так он ничего не делает. — Для дочери-то не жалко.

— Вот, вот! Тем более сватается не кто-нибудь, а целый император, — усмехнулся князь. — В общем, собирайся. Поедешь в Верею. Портрет императора возьмёшь и дары заодно. Половину шкур, которые посол преподнёс, ткани шёлковые… тоже половину и пять ниток жемчуга. Приедешь туда, сначала спроси, по прежнему ли Михайло Андреевич мне верен, готов ли помочь? Если начнёт выспрашивать, что случилось, скажешь, что хан Ахмат снова силу грозную собирает.

— Государь, дозволь сказать…

— Ну.

— Ахмат сейчас направил свои основные силы против крымского хана Менгли-Герая. Эти сведения я получил от караимских купцов…

— И мне про то ведомо. Посол русичей давеча рассказал. Османский султан прибрежные генуэзские города княжества Феодоро (Феодосия) захватил, тем самым ослабив Менгли-Герая. Тот с генуэзцев откуп богатый получал. Вот Ахмат и решил этим воспользоваться…

— Государь, а посол-то, откуда про это знает?! — изумился Курицын, — он здесь, как мышь в норе сидит, и гости к нему вроде не ходят.

— Мне говорил, что все знаки указывают именно на это.

— Он что, по звёздам гадать умеет? — насторожился дьяк.

— Я тоже у него так спросил, а он смеяться начал. Говорит, если кто станет хвалиться, что по звёздам умеет предсказывать, этого человека нужно сразу пороть плетьми. По звёздам можно лишь время точное сверять и маршрут ночью верный прокладывать. А все гадания — это от лукавого.

— А про какие знаки он тогда говорил?

— Наука такая есть, аналитика, а логика — это её сестра. Кто в данных науках силён, тот достаточно точно может просчитать многие события. Скажи, ты сам шибко ли удивился, услышав новости от караимских купцов?

— Если честно, то не очень.

— Вот видишь! Кстати, Фёдор Васильевич, у тебя дети есть?

— Откуда же, Государь? Не успел я ещё деток народить…

— Плохо.

— А что так? — растерялся дьяк.

— Детей боярский около сотни нужно собрать, возрастом от десяти до четырнадцати лет.

— Зачем?

— В ЮАР учиться поедут. Своих учёных людей воспитывать нужно, а то не больно-то спешат знаниями с нами делиться. Слышал я, что Ганза под различными предлогами задерживает мастеров, которые ко мне направляются…

— Есть такое дело, Государь.

— Поэтому, сам понимаешь…

— Понимаю, — кивнул Курицын.

— И ещё, про морской путь по Студёному морю — никому! — сделал грозное лицо Иван III. — Держать его в строгой тайне.

— Даже не сомневайся, Государь, — заверил его Курицын.

— Хорошо. А Михайло Андреевичу Верейскому вот ещё что скажешь. Якобы в Новгороде поймали посылов от короля Литовского и узнали от них, что зарится он на земли Новгородские и людишек против Москвы настраивает. Посмотришь, что князь на это ответит. Если он мне действительно друг, как утверждает, то пусть свою дочь замуж отдаст. Скажешь, что против ордынского хана есть верный союзник и хорошо бы этот союз свадебкой скрепить. И только после этого дары преподнесёшь и портрет покажешь.

— Всё сделаю, как ты сказал.

— Не спеши!.. Ещё передашь своему братцу Ивану, чтобы без лишнего шума объехал вотчины и подворья тех бояр, которые ни богатством, ни родовитостью похвастаться не могут. Пусть скажет им, дескать, Великий князь милость большую оказывает и посылает их детей на учёбу, дабы после неё послужить мне справно могли. Детей в Вологде собирать будем. Но, повторяю, всё без лишнего шума.