В конце они оба умрут - [62]

Габриэлла обнимает Зои за плечо и прижимается ее к себе. Они благодарят женщину за добрые слова.

Разумеется, именно в Последний день Зои встречает самых дружелюбных ньюйоркцев.

– Давай распакуем ее вместе, – предлагает Габриэлла, возвращаясь к книжке.

– Давай, – соглашается Зои.

Зои надеется, что Габриэлла по мере возможности продолжит знакомиться с Обреченными.

Жизнь не предназначена для того, чтобы проживать ее в одиночестве. А уж Последние дни тем более.

Матео

15:18

Встретиться с Лидией – огромный риск, но я очень хочу рискнуть.

Подъезжает автобус; мы пропускаем вперед всех желающих и только потом залезаем в него сами. Я спрашиваю водителя, получил ли он сегодня предупреждение, и мужчина качает головой. Значит, поездка должна быть безопасной. Мы, конечно, можем умереть и в автобусе, но вероятность того, что автобус разлетится на куски и убьет нас, а всех остальных покалечит, довольно мала.

Я прошу у Руфуса телефон, чтобы позвонить Лидии. Батарейка на моем садится, осталось чуть больше тридцати процентов, и я хочу, чтобы со мной всегда могли связаться из больницы в случае, если папа придет в сознание. Я ухожу в самый конец автобуса и набираю номер Лидии.

Лидия снимает трубку практически мгновенно, но молчит, прежде чем ответить. Так было в первые недели после смерти Кристиана.

– Алло?

– Привет, – говорю я.

– Матео!

– Прости меня, я…

– Ты заблокировал мой номер! Это я тебя научила блокировать людей!

– Мне пришлось…

– Как ты мог ничего мне не сказать?

– Я…

– Матео, твою мать, я твоя лучшая подруга! – Пенни, не слушай мамочку! – ты совсем охерел не говорить мне о том, что сегодня умрешь?!

– Я не хотел…

– Ой, да заткнись! Ты в порядке? Как у тебя дела?

Мне всегда казалось, что Лидия – как монетка, подброшенная в воздух. Решка – это когда она так злится, что не хочет с тобой общаться, а орел – когда видит тебя насквозь. Кажется, сейчас выпал орел, но как знать.

– Я в порядке, Лидия. Я с другом. Новым другом, – говорю я.

– Каким другом? Как вы познакомились?

– Через приложение «Последний друг», – говорю я. – Его зовут Руфус. Он тоже Обреченный.

– Я хочу увидеться.

– Я тоже. Потому и звоню. Ты можешь где-нибудь оставить Пенни и встретиться со мной в «Арене путешествий»?

– Бабуля уже здесь. Я ей позвонила, распсиховавшись, как черт, несколько часов назад, и она пришла домой с работы. Я тогда сейчас же выезжаю, но ты, пожалуйста, доберись туда в целости и сохранности. Не беги. Иди медленно, только дорогу переходи быстро. И только на зеленый и тогда, когда в поле зрения нет машин – плевать, горит им красный или они стоят у обочины. А вообще стой и не двигайся. Где ты сейчас? Я за тобой заеду. Не двигайся, но если рядом ошивается кто-нибудь подозрительный…

– Мы с Руфусом уже в автобусе, – перебиваю я.

– Два Обреченных в одном автобусе? Вам что, жить надоело? Матео, ты представляешь, какой это риск? Автобус может перевернуться.

У меня горят щеки.

– Жить мне не надоело, – тихо произношу я.

– Прости. Затыкаюсь. Только прошу, будь осторожен. Мне нужно увидеть тебя в После… Мне нужно тебя увидеть, понял?

– Ты меня увидишь, и я тебя увижу. Обещаю.

– Я не хочу вешать трубку.

– И я.

И мы не вешаем трубку. Мы, наверное, могли бы (и должны были бы) в это время говорить о наших воспоминаниях или извиняться за все подряд на случай, если у меня не получится сдержать обещание, но нет, мы болтаем о том, как Пенни только что ударила себя по голове большой игрушкой и не заплакала, как настоящий боец. По-моему, новые воспоминания, над которыми можно посмеяться, ничем не хуже старых. А может быть, даже лучше.

Мне не хочется сажать батарею на телефоне Руфуса, вдруг плутонцы заходят ему позвонить, поэтому мы с Лидией договариваемся повесить трубку одновременно. Когда я нажимаю кнопку сброса, мое настроение резко ухудшается, и мир снова своей тяжестью давит мне на плечи.

Пек

15:21

Пек снова собирает банду.

Банду без названия.

Пек получил свое прозвище, потому что в его ударах нет настоящей силы[12]. Они скорее раздражают, чем наносят вред, как птичьи клевки. Если хочешь кого-то завалить, зови Короля Нокаута. Пек, конечно, может кого-нибудь отмахать, если потребуется, но Дэмьен и Кендрик редко берут его с собой на дела, только под ногами будет путаться. Зато ценным Пека делает доступ к настоящему оружию.

Он идет к своему шкафу и спиной чувствует взгляды Дэмьена и Кендрика. Дальше все устроено по принципу матрешки, Пек это сам придумал. Он открывает шкаф и думает, хватит ли ему смелости. Он открывает корзину с крышкой и гадает, сможет ли больше не видеть Эйми, ведь она точно никогда его не простит, если узнает, что он виноват. Он открывает последнюю коробку, коробку из-под обуви, зная, что должен наконец начать себя уважать.

Пек начнет себя уважать, разрядив пистолет в того, кто не уважает его.

– Что дальше? – спрашивает Дэмьен.

Пек открывает инстаграм, находит аккаунт Руфуса и приходит в ярость, обнаружив новые комментарии от Эйми о том, как сильно она скучает. Пек продолжает снова и снова обновлять страницу.

– Ждем.

Матео

15:26

Дождь переходит в изморось, когда автобус останавливается у «Арены путешествий» на пересечении Двенадцатой авеню и Тридцатой улицы. Я спускаюсь из салона первым, и позади меня раздается скрип и крик «ЧЕРТ!». Я вовремя поворачиваюсь и хватаюсь за поручень, чтобы Руфус не выпал ничком из автобуса и не забрал меня с собой. Он подкачан, поэтому я чувствую, как мои плечи сдавливает под его весом, но Руфус удерживает нас обоих.