В коммандо - [19]

Бюргеры из других районов, собравшиеся теперь в Ватерберге, были настроены серьезно и полны отваги. Произошли заметные перемены к лучшему. Бейерс, человек, в которого все безоговорочно верили, был произведен в помощники коммандант-генерала, и должен был повести коммандо в 1500 человек из Ватерберга Заутпансберга, Крюгерсдорпа, и других мест к Хугевельду. Дисциплина была намного более строгой. Купер и Фани Гробдер, обвиненные в государственной измене, обязались вести строгое наблюдение за шпионами и предателями. И мы все еще всегда надеялись на возможность восстания в Капской колонии. Эта надежда была тем спасательным кругом, на который мы более всего надеялись. Мы чувствовали, что там находится надежда на нашу победу, и энтузиазм коммандос был усилен желанием отпраздновать День Паааденкрааля⁶ 15 декабря в Крюгерсдорпе. Как моряк жаждет моря, так и мы жаждали встречи с хаки, когда уехали в Магалисберг в начале декабря. Наше коммандо был легкое и мобильное, с запасами на несколько дней. Такое тяжелое орудие, как Длинный Том, теперь было для нас бесполезно. Впредь мы должны были жить на подножном корме, поскольку никакого другого источника снабжения у нас не было. Помимо этого, хаки очень любезно отдавал нам часть своего продовольствия, оружия и боеприпасов в результате перестрелок или сражений, так что впоследствии у нас было больше ли-метфордов, чем маузеров.

У Крокодайл-ривер я смог наблюдать, как птица-медоуказчик ведет человека к пчелиному улью. Пока мы лежали под деревом, птица села рядом с нами. Капрал Ботман последовал за ней, пока она летела, щебеча, от дерева к дереву, и призывала его идти за собой, пока не привела его к улью. Благодарный искатель всегда вознаграждает птицу частью сот, которые он откладывает для нее. Но я никогда не был в состоянии убедиться, едят ли птицы или насекомые мед. Я знаю, например, что птицы-жукоеды, которые всегда вьются вокруг рогатого скота, не питаются жуками, которыми всегда кишит шкура скота, но саранчой, летающей вокруг стада. На прошлой неделе, когда наши охранники взяли нас на прогулку за пределы форта, я заметил, что своего рода воробей в Индии также ловит саранчу, которую поднимает пасущееся стадо.

Я не буду даже пробовать описать наше передвижение по Магалисбергу, чтобы в своем небольшом повествовании не вдаваться в большие подробности. Мы вели себя как механизмы, двигаясь днем и ночью, уставшие душой и телом, измученные голодом, жаждой и недосыпанием.

Когда мы были в Бетани, то заметили вражеский отряд, перемещающийся в направлении Коммандонека. Когда те заметили нашу охрану, то весь отряд сразу потянулся к проходу. Я думаю, что хаки также, должно быть, надоел до смерти этот длинный, бессмысленный поход. Мы оставили Бетани к вечеру, и достигли Магалисберга следующим утром после утомительной ночной поездки мимо Стеркстрома, через Кромриверсклоф к подножию Онуапанднек, или Бошфонтейннек (эти названия мне сообщили местные жители). В ущелье мы прошли мимо сожженных остатков каравана, который был захвачен коммандантом Бошоффом, который присоединился к де ла Рею, доставив Стейна к месту его назначения, и небольшим отрядом его храбрых бюргеров. Они были вынуждены отставить караван, когда к врагу подошло подкрепление. От оставшихся там непогребенных трупов исходило страшное зловоние.

Мы оставались несколько часов на верху крутого перевала. Спустившись на противоположную сторону, мы, к своему большому удивлению, оказались в лагере де ла Рея у подножия горы на ферме Барнарда.

XI. Сражение при Нойтгедахте

Мы были заняты весь вечер, выпекая булочки на сале, потому что получили приказ быть готовыми выступить в час ночи и иметь при себе запас продуктов на два дня. Хотя наши офицеры старались держать свои планы в тайне, мы предположили, что они готовятся напасть на лагерь генерала Клемента, который находился в часе пути на восток в Нойтгедахте, поскольку многие офицеры говорили о том, что эта атака при правильном ее проведении может иметь успех. Все считали, что отряд Клемента насчитывает примерно 5000 человек.

Мы выступили на три четверти часа позже назначенного времени, рано утром 13 декабря 1900 года, и, повторно пройдя крутой узкий перевал, пошли направо к Кромриверсклофу, затем резко повернув к Эландскранцу, где на Магалисберге стояла сильная вражеская застава.

Это была скорлупа, которую надо было прогрызть, чтобы добраться до лакомой добычи. Нельзя отрицать, что понятие «победа» и «добыча» в тех стесненных условиях, в которых мы находились, располагались очень близко. Вражеский лагерь находился у подножия длинного, высокого утеса, который на другой стороне горы обрывается в пропасть, в то время как склон горы с нашей стороны не был крутым и был покрыт камнями, которые облегчали подъем и давали прикрытие. Артиллерия располагалась в ущелье, чтобы защитить лагерь. Бейерс с отделившейся от нас частью заутпансбергцев, пройдя направо, должен был дойти до Эландскранца по горному хребту. Очевидно, Бейерс с Кемпом собирались напасть с севера с 1000 человек, Кемпу доставался центр и левое крыло. Мы опять опоздали. Когда мы атаковали, солнце уже поднялось. Кемп приказал капралу Батману с тридцатью людьми окружить правый фланг врага.