В канун Рождества! - [47]

– А где Вирджиния? – спросила она.

– Готовится ко сну.

Аманда вздохнула – девочка гораздо лучше ее умела прощать.

– Сейчас мы начнем пререкаться, точно? – проговорил Керк.

– Вы – ужасный тип.

– Признаюсь – я чувствую себя отвратительно.

– Звучит обнадеживающе.

– Скверно получилось, мне нет оправдания, но все же выслушайте меня. – Расценив ее молчание как согласие, он продолжал: – Наконец-то назначена цена за Старое Ранчо.

– Поздравляю. Где же шампанское?

– Для него время еще не пришло.

Аманда осуждающе посмотрела на Керка:

– Как, вы хотите сказать, что все еще не продали дом?

– Пока нет, – удрученно ответил Керк, – покупатели были у меня, они предложили цену – неплохую, на мой взгляд, хотя и не такую, что запрашивают владельцы. Дело в том, что дом потерял в цене, он долго стоял пустой. Владельцы давно не бывали в нем, они даже не знали, в каком он состоянии. Как бы то ни было, я постарался помочь всем договориться между собой. А это заняло слишком много времени.

Аманда смотрела на елку, вспоминая тот чудесный вечер, когда они втроем ее наряжали. Какую нежность испытывала она тогда к Керку! Как ни странно, сейчас она была ужасно сердита на него.

– Так что же все-таки произошло?

– Владельцы – два брата и сестра. Сестры не оказалось дома.

Аманда отвернулась, разглядывая елку.

– Возможно, она была на рождественском празднике в школе у своего ребенка.

Он вздохнул.

– Послушайте, я действительно очень виноват, но не такой уж ужасный поступок я совершил. Не всегда все складывается так, как хотелось бы, Вирджиния должна уже понимать это.

– О, девочка отлично это понимает.

– Аманда, – услышала она его расстроенный голос (что ж, ему полезно попереживать), – будут другие школьные праздники.

– И другие дома, – парировала она.

– Но не такие, как этот. Вы знаете, что значит для меня продать этот дом.

– А разве вам не ясно, что значил для Вирджинии этот школьный праздник? Как вы можете требовать от нее понимания? Она – всего лишь первоклассница. Зал был переполнен – родители, дедушки и бабушки... Она исполняла одну из главных ролей!

– Да? – Он поморщился, как от боли.

– Да! И ей так хотелось, чтобы вы были там. Она все время смотрела, не пришли ли вы. Это было ужасно. У меня сердце за нее изболелось.

– Рад узнать, что вы способны на это, – сказал он внезапно охрипшим голосом.

– А что, если бы я не приехала? Как бы она добралась домой? Ведь миссис Уэбстер тоже не было.

Его рот подергивался от волнения. Потом Керк признался:

– Когда я понял, что не смогу быть на празднике, я позвонил на студию и узнал, что вы уже уехали в школу.

– Так вы были уверены, что я отвезу девочку домой? – Аманда не знала, что и думать.

– Я решил: вы, увидев, что я не приехал... – он смолк, смущенный выражением ее лица.

А что, если бы она не помчалась в школу? Аманда представила себе растерянную малышку, ждущую, когда кто-нибудь приедет за ней, и задохнулась от боли.

– Конечно, я должен был приехать, – Керк потер ладонью шею, – но я думал только о том, что должен наконец продать этот дом.

– Но, Керк, с тех пор как я вас знаю, вам все время приходится рассчитывать на других: надо забирать Вирджинию из школы – а вы задерживаетесь, надо вести девочку куда-нибудь – а вы заняты с клиентом, и людям приходится срочно менять распорядок дня ради вашего удобства. Пора кончать с этим.

– Я знаю. – Взяв Аманду за руки, он притянул ее к себе. – Видите, вы очень нужны мне. Очень нужны нам.

– Я не хочу, чтобы во мне нуждались! – выпалила она неожиданно для себя самой и для Керка. Он отпустил ее руки. – Если вы просто ищете кого-нибудь, кто заботился бы о Вирджинии, то не надо принимать меня в расчет.

Керк был озадачен.

– Я не делал секрета из моих чувств к вам. По существу, я...

– Не надо, – Аманда подняла руку. Если сейчас он начнет говорить ей о своей любви, то она никогда не сможет сказать ему то, что должно быть сказано. – Я поспешила на вечер, потому что меня мучила мысль – вдруг вы не придете. А вы, оказывается, знали, что я буду там, вы рассчитывали на меня.

– Я же объяснил, что произошло. – Он начинал сердиться.

– Вы не подумали о том, что я могла быть занята неотложной работой?

– В таком случае вы не должны были идти, – рассудительно заметил он.

Но Аманде было не до рассудительности.

– Кто-то обязан был прийти. Этим «кем-то» должны были быть вы.

– В идеале – да, – Керк отвел взгляд, – в идеале у Вирджинии была бы и мать. Но жизнь несовершенна, поэтому я стараюсь сделать все, что в моих силах.

В его голосе слышалось страдание, и Аманда почувствовала жалость.

– Простите меня. Растить ребенка наверняка очень сложно. Я вот понятия не имею об этом.

Они надолго замолчали.

– Вы боитесь этого, ведь правда? – сочувственно спросил Керк. – Вы принимаете в нас все больше участия, а это пугает вас.

Надо заставить его осознать. Осознать, что она понимает, как нужна Вирджинии мать, и понимает, что вряд ли подойдет для этого.

– Я не испугана, я просто трезво смотрю на вещи. Как только вы женитесь, все будут ждать, что ваша... ваша...

– Жена?

Аманда молча кивнула.

– ...должна будет полностью посвятить себя домашним делам.

Уютно мерцали огоньки рождественской елки. Керк смотрел на Аманду.