В канун бабьего лета - [18]
Но никуда не уйти, не ускакать, не спрятаться от обид и горьких воспоминаний.
3
В назначенный день поутру, когда над курганом заиграло солнце, от назарьевского куреня покатили гости на линейках, подводах, двуколках. Верховые, красуясь, перегоняя друг друга, гарцевали по бездорожью на сытых выкупанных конях. А в голове свадебной колонны — отец и мать с женихом-сыном на фаэтоне, взятом напрокат у отставного генерала. Игнат сидел на передке раскрасневшийся — ворот шелковой сиреневой рубахи давил шею, — то и дело ворошил чуб, выбившийся из-под высокой фуражки, да поглядывал на завеселевшего кучера. Вскидывая головами, всхрапывала, рвала удила сытая тройка. В задке трясся сухонький дед, звякая двумя «Георгиями». Одет он был в широкие шаровары с лампасами, на облысевшей голове чудом держалась фуражка с красным околышем. Клубилась под колесами пыль, вздымались, поблескивали разноцветные ленты, вплетенные в гривы коней. Гулко стучали копыта, вызванивали бубенцы. Тонула в грохоте и взлетала опять разудалая песня «Посею лебеду на берегу, мою крупную рассадушку…» Лихо и гордо пронеслись по назарьевскому мосту, где весело трепыхался флаг, мимо кудлатого дуба. В лощине под бугром Красноталовым разметал свои подворья хутор Дубовой. С востока, со стороны голой степи, от края жгучих суховеев хутор огородил себя Ольхового, по берегам поросшей белой талой и терновником, от станицы заслонился садами и высокими тополями. Полынные бугры сдерживали с севера холодные ветры. Хутор сидел как в огромном зеленом гнезде.
Льнули хуторяне к окнам и плетням. Отвыкшие за годы войны от свадеб и свадебных песен, они глядели с завистью на нарядных коней, на веселых гостей из станицы и радовались чужому счастью. Игнат иногда оглядывался назад, и приятное чувство гордости и легкого страха охватывало его: быть ему нынче с невестою на виду у всех гостей.
Деревянные почернелые ворота невестиного база были закрыты наглухо, гостей никто не встречал. В маленьких окнах приземистого флигеля под камышовой крышей дернулись занавески. Мелькнули головы и пропали.
— Вроде как тут мы были… Или ты, жених, с радости обмишулился? — весело спросил отец.
— Да нет… вроде, — холодея, выговорил Игнат. — Может, они… в саду…
— Ну, приехали? — прохрипел в задке дед и привстал, глядя на дощатые воротца.
— Что за чертовщина? Или тут нелюди живут? — Отец молодцевато выпрыгнул из фаэтона, расправил белую под ремнем рубаху, топнул сапогами, шагнул через перелаз. За ним — дед, мать, Игнат.
— Заезжай! — распорядился отец. Дружки жениха распахнули ветхие воротца.
Фаэтон вмиг облепила детвора. На задних подводах хмельной голос затянул свадебную:
Игнат увидел на дворе выжженную кулигу: подавно смолили кабана, в коридоре — горка тарелок, кастрюли, прикрытые рогожей, новые хомуты под самым потолком. Пахло свиными выжарками, кислым квасом, луком. Игнат шагнул через порог, поискал глазами Любаву. Над высокой кроватью с цветастыми подушками, на стене, на гвоздике поблескивала подковка-игрушка, стопка книжек на столике. Напоминания кольнули недобрым предчувствием: и по сей день бережет подковку… Оглядел хмурых людей, сидевших недвижно на скамье, и похолодело в груди: случилось что-то. Отец невесты Колосков сидел за столом, накрытым скатертью, сутулый, обросший и почерневший в лице. Увидев гостей, он, будто к нему пришли с обыском, подался на скамье назад, потом приподнялся, упал грудью на стол, раскинув руки.
— Сват! Сваточек, — захрипел он. — Руби голову! Руби! Виноват! — Серые пальцы его дрожали на белой скатерти.
— Что-о, что такое?! — Назарьев-старший остановился перед столом, отшатнулся слегка, сжал кулаки, предчувствуя недоброе. — Говори.
Шорник неуклюже вывернул голову, как птица из-под крыла, комкая скатерть, прошептал белыми дрожащими губами:
— Ушла… Сбегла, подлая. Нынче… на заре. С пришлым, смутьяном. — И Колосков, обессилевший, опять опустил голову, стуча подбородком по крышке стола.
Игнат будто окаменел, ухватившись за спинку деревянной кровати у двери. Перед глазами четко выплыл мастеровой, балагур с черными усиками. Это про него, про Игната, он пел под гармошку: «Не топчи дорожки, милый, за тебя я не пойду». И смеялся в глаза при всех. Над Игнатом смеялся. А Игнат хлопал ему в ладошки. Любава ушла… Как же это?.. Как можно?.. И как теперь?.. Зачем он тут? Отец согнул руки в локтях, и казалось, кинется он коршуном на шорника и враз задушит его.
Игнат боялся, что вот-вот завяжется драка. Отец горяч, не любит, когда ему говорят слово поперек, а когда бьет во гневе, не глядит, куда бьет.
— Как… Ушла? Да ты… да ты… гад такой! Ты что-о? Шути-ить? Со мной? — Гаврила Назарьев забегал по комнате, зло блестя глазами, шевеля растопыренными пальцами. Он будто искал какой тяжелый предмет и не находил его.
— Сват, сваточек, да рази ж мы… виноваты? — заголосила сватья, стоявшая у печи, и поднесла к глазам передник. — Он было чуть не удавился с горя. Брат из петли вынул.
— В одном платье сбегла, — хрипел Колосков.
Захныкала губастая круглоглазая меньшая дочь, вытащила из-за пазухи носовой платок, засморкалась.
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.