В «игру» вступает дублер - [10]
Прожектористы испуганно и бестолково обшаривали небо длинными конусообразными лучами — они прозевали самолёт, и теперь им несдобровать. Разве что схватят его в «вилку» и помогут зенитчикам сбить. Но самолёт ускользал, и зенитки торопливо бухали наугад. Самолёт ушёл, успев сбросить три бомбы. Одна разнесла гараж с лимузином командующего, лишь на несколько метров перелетев дальше виллы. Другая разорвалась чуть ниже, повредив канализацию и водопровод. Третья попала в Дом немецких офицеров, где в тот вечер шло обычное веселье. Дом загорелся.
По тревоге поднялись специальные команды. Соскочив с грузовиков, солдаты в касках занялись тушением пожара и расчисткой развалин. Вслед за ними примчались санитарные машины, чтобы увезти убитых и раненых.
Начальник полевой жандармерии полковник Шойс яростно ругался: вилла для командующего, одобренная им и казавшаяся такой безопасной, чуть не взлетела на воздух! Начальник эйнзатцкоманды гауптштурмфюрер Винц, сдержанный, как и подобает истинному службисту гестапо, успокоил его, сообщив, что место происшествия оцеплено (мышь не проскочит), а в городе началась облава.
Прожектористы, обшарив небо, с перепугу стали выхватывать из темноты участки леса на горе, скалы, улицы — всё, что попадало в луч света. Вдруг луч замер, осветив камни у подножия горы.
— Курт, посмотри, что это там? — сказал один солдат другому.
Курт пристально вгляделся, но ничего, кроме камней, не увидел.
— Никого.
— По-моему, там что-то шевелилось.
— Камни там. Ты сам пошевеливайся! Посвети выше.
Луч прожектора поплыл вверх по горе, и человек, распластавшийся под скалой, вскочил, бросился вперёд, спотыкаясь о камни. Надо успеть добежать до расщелины, пока сюда не нагрянули немецкие солдаты — они и здесь обязательно будут искать того, кто запустил в воздух зелёную ракету. Расщелина хорошо замаскирована скалами и кустами, будто сама природа позаботилась о том, чтобы в нужный момент спрятать человека.
Где-то вблизи виллы послышался рёв мотоциклов. Человек сделал рывок и, зацепившись ногой за камень, упал. Просто невозможно подняться. Хотя бы несколько минут отдыха! Ведь он бежит от самой виллы без остановки, да ещё в гору. Но рёв на дороге нарастал. Луч прожектора опять прошёл над ним, чудом не выхватив его из темноты. Теперь он лежал на открытом склоне, и если бы луч шёл пониже, он стал бы отличной мишенью.
Едва луч погас, он снова вскочил и побежал. Одолев каменистый склон, кинулся в кусты. Вот здесь протекает ручей, который он себе тоже «запланировал» по дороге к расщелине — а вдруг пошлют по следу собаку? Он пробежал несколько метров по ручью и только после этого свернул к расщелине. Голова как будто раскалилась, не хватало воздуха. Ещё несколько мгновений, и он не выдержит. Но вот, наконец, и ход! Узкий, едва проходишь боком, он закрыт большим кустом тёрна. Немцы не сразу догадаются войти сюда. А может, и вообще не догадаются. Как хорошо, что он успел тщательно обследовать участок леса, примыкающий к сторожке.
В расщелине, походившей на узкий коридор, остановился передохнуть. Но только на несколько секунд. Немцы могут случайно оказаться у выхода с другой стороны или поставят там пикет, и тогда он не сможет выйти. Надо торопиться.
Минут через пять он был уже у выхода. Прислушался. Как будто тихо, спокойно, лишь из города доносился рокот машин и мотоциклов. Выйдя, постоял за кустом, оглядываясь. Но что увидишь в такой темноте? На всякий случай решил осторожно пройти пригнувшись. Осталось метров пятнадцать до тайника Петровича, к которому кустарник подходил почти вплотную. Ну, кажется, все страхи позади.
Услышав условный стук, Петрович приоткрыл дверь, не зажигая огня. Засветил лампу лишь тогда, когда впустил Зигфрида, произнёсшего пароль.
— Ну и видок у тебя, — сочувственно сказал Петрович, оглядывая гостя.
Тот засмеялся, снимая грязную брезентовую куртку.
— Зато удалось, кажется.
— Кажется, кажется, — пробурчал Петрович. — Это мы завтра на базаре послушаем, что удалось.
— Переполошились сильно — сам слышал, как по городу помчались мотоциклы и машины.
— Так не ровён час, сюда наведаются, — обеспокоенно сказал Петрович. — Ты давай снимай всё. Вон брюки-то какие, чистить надо. Башмаки тоже. Полезай в чулан, там переоденешься. Я, как всё успокоится, заберу да почищу. Утром своё наденешь, будешь в полном порядке. Давай полезай живее, а я тебе ужин приготовлю.
Петрович говорил недовольным тоном, но все, кто его знал, давно привыкли к этому, знали, что за ворчливостью старика скрывается добрая душа. Вот он уже и тушёнку взялся разогревать, и одежду сам почистит, и башмаки.
— В городе, небось, уже облава, — опять пробурчал Петрович. — Я этих фрицев хорошо знаю.
С немцами у него были давние счёты, ещё со времён войны с кайзеровской Германией. Он тогда в плен попал. Ему и двадцати не было. Больше года пробыл на чужбине, а потом бежал. Чудом до Росси добрался, а тут — революция. Снова за винтовку взялся, защищал новую власть, которую сразу признал своей. И вот теперь, когда фашисты подошли к городу, для Петровича не было вопроса, как жить. Вредить немцам по возможности — и весь ответ. А тут Валентин за помощью обратился. Договорились сразу, что устроит он у себя тайную квартиру и будет помогать Игнатову и всем, кому он скажет. Слово «явка» Петрович не любил и упорно называл тайную квартиру чуланом.
Необычный цвет у воды Манычского озера, иной раз кажется, что она покрыта сединой. Это оттого, что многое повидало оно на своем веку. На берегу лежит большой плоский камень, на нем кривыми буквами высечены слова: «Здесь похоронен Митя». Как он тут оказался? И почему на хутор каждый вечер с печальным криком прилетает белая чайка, а в степи на солончаках вырос островок незабудок? Кто посадил посреди пшеничного поля дерево и как спастись от чар степной царицы? У каждой легенды своя подлинная история, но все они рассказывают о любви.
Чистые, нежные и в то же время царственно величественные черты лица — таков скульптурный портрет египетской царицы Нефертити, дошедший до нас из глубокой древности. Ей поклонялся народ огромного государства, которым она умело управляла вместе со своим мужем — фараоном Эхнатоном. Но трон не гарантирует счастья. И великая царица, с достоинством пережив предательство, исчезает из дворца, унося с собой свою тайну.
Вам не случалось во время отпуска пофлиртовать с приятным человеком? Санаторий, морское побережье или туристическая поездка — самое подходящее для этого место. Однако, отдаваясь внезапно возникшему чувству, человек и предположить не может, как отразится на его судьбе этот курортный роман и какой след он оставит в его сердце.
Шестнадцатилетняя школьница полюбила своего товарища из выпускного класса. Но идёт война, и любимый уходит на фронт. Сама Зойка во время эвакуации детдома принимает на себя ответственность за судьбы ста с лишним детей, отправляясь с ними пешком в трудную и опасную дорогу, полную приключений. В пути Зойку поддерживает мысль о встрече с любимым. А у судьбы свои законы.В основу повести легли реальные события.
Любовь возвышает, любовь разрушает… У каждого это происходит по-своему. Павел считает, что в его отношения с любимой девушкой, как и вообще в жизнь, вмешались мистические силы.
Легко ли вынести несправедливое обвинение в неполные двенадцать лет? Вот и Алька не вынес. Он поссорился с сестрой и ушел из дома. Тогда мальчик, конечно, не предполагал, что необдуманный поступок приведет его к мошенникам, которые использовали Альку для своих махинаций. Осознав это, он тайно покидает их и, стараясь выжить, становится «закаленным бойцом улицы», где оказалось немало таких, как он, беспризорных детей. Вместе с ними он попадает в самые невероятные ситуации. Чем же закончатся его скитания?
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.