В «игру» вступает дублер - [8]

Шрифт
Интервал

Спорить начали сразу же, как только закрылась дверь за Пановым. Особенно горячился Кондратьев. Он напомнил, что не был сторонником акции с бомбёжкой. Как только узнал об этом, сразу же и возразил, а предлагал пристрелить фон Клейста из-за угла. Это мог бы сделать любой из них, чтобы не вовлекать в опасное дело Зигфрида, для которого самое важное — уцелеть и прижиться в немецком тылу.

Кондратьев чекист старый, пришёл в органы госбезопасности ещё во время гражданской войны из партизанского отряда. Игнатов ценит его смелость и опыт, но не всегда может с ним согласиться: сейчас не гражданская война и противник совсем другой, умный, хитрый, расчётливый. «Пристрелить из-за угла» — это та же партизанщина. Поэтому он сказал как можно мягче Кондратьеву:

— Вас бы, Василий Романович, объединить с Колей Черновым и можно под виллу фон Клейста подкладывать… вместо взрывчатки. Тут подумать надо, расшифровать.

— Дошифровались! — не уступал Кондратьев. — Зигфрид в руках у немцев!

— По-моему, не следует спешить с такими категорическими выводами, — возразил Игнатов.

— А это что?! — Кондратьев потряс бумагой перед самым лицом майора.

— А это… Это загадка, которую мы все вместе должны разгадать. Вот потому и не надо горячиться. Давайте лучше порассуждаем.

Его минутная растерянность уже прошла, и он заставил себя сосредоточиться. Взял текст радиоперехвата и начал читать вслух, то и дело ставя вопросы.

— Во-первых, если наши бомбы не достигли цели, тогда зачем немцы шлют шифровку в Берлин?

Кондратьев молча передёрнул плечами, посмотрел на Рыжова.

— Я сам лётчик, — сказал Рыжов, — по опыту знаю, если имеешь конкретное задание бомбить такой-то объект, не бросишь бомбы куда вздумается.

— Вот именно, — согласился Игнатов.

— Но одно дело, когда заранее знаешь цель, и совсем другое ориентироваться на ракету, — озабоченно, словно раздумывая, произнёс Рыжов.

— Ну вот! — опять загорячился Кондратьев. — Может, и не попал куда нужно!

— Во-вторых, — продолжал Игнатов, будто не слыша их разговора, — посылая телеграмму в Берлин о ликвидации «агентов-диверсантов», немцы могли рассчитывать на то, что мы её расшифруем? Могли. Кроме того, они сообщают о нескольких диверсантах, а Зигфрид в данном случае действовал… один!

В это время вошёл Панов и тихо сел на диван, показывая тем самым, что не намерен мешать разговору. Вид у него был уже не такой удручённый — наверное, успел выйти на связь и получить совет из центра.

— Мне кажется, — выкладывал далее свои доводы Игнатов, — противник пытается дезориентировать нас, вынудить на поспешные действия: авось поторопимся, просчитаемся.

— Это вполне возможно, — заговорил Панов, и все повернулись к генералу. — Не будем тратить времени, товарищи. Попробуем перехитрить врага. Как по-немецки «окно»? Дас Фенстер? Так и назовём предстоящую операцию: «Дас Фенстер». Жду вас всех у себя через пятнадцать минут.

Когда вслед за Пановым вышли Кондратьев и Рыжов, Игнатов задумался, пытаясь найти объяснение молчанию Зигфрида и Морозова. Если с ними что-то случилось, почему молчит Анна? Ах. Вот почему: она не знает шифра, шифр у Зигфрида. Значит, он до неё не дошёл! Почему?

Ночной переполох

Хроника. В августе 1942 года танковая армия фон Клейста, участвовавшая в операции «Грюн» против Чехословакии, в операции «Вейс» по захвату Польши, в операции «Гельб» против Франции, заняв Ростов, вошла в предгорную зону Северного Кавказа.

* * *

Генерал фон Клейст допил вечерний чай и поднял чашечку поближе к свету, падавшему на стол из-под круглого зелёного абажура. Да, это была тонкая работа. Почти прозрачный фарфор, расписанный мелкими лилово-фиолетовыми цветочками с изящно нанесённой в некоторых местах позолотой, напоминал изделия майсенских мастеров. Он повернул к глазам донышко и вместо привычного клейма немецкого фарфора увидел две русские буквы.

— Удивительная страна, — сказал он, обращаясь к своему гостю. — Варварские привычки уживаются рядом с изысканным художественным вкусом.

Генерал Маккензен настороженно вытянул длинную шею, не зная, как отнестись к этому замечанию шефа: поддержать его восхищение прекрасным сервизом или акцентировать внимание на грубой натуре народа, который вот уже больше года пытаются втиснуть в рамки образцового порядка на всей завоёванной территории. Здесь, на Северном Кавказе, германские войска находятся уже несколько дней, и попытка установить свой порядок так же безуспешна, как на Украине, в Белоруссии. В самом деле, варвары, не желающие следовать здравому смыслу. Ленинград в блокаде. Немецкая армия вплотную подошла к Сталинграду. Совсем немного усилий — и оба города падут. Тотчас же, как только в руках немецких войск окажутся грозненская и бакинская нефть. Всё будет кончено ещё до наступления холодов: дивизия «Эдельвейс» успешно продвигается в горы.

Генерал Маккензен искал, как бы удачнее выразить одной фразой всё, о чём думал, но пауза явно затянулась. Благодушно настроенный фон Клейст поставил чашечку на блюдце и мягко откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. В его невысокой плотной фигуре, несмотря на внешний облик добродетельного германского бюргера, всё-таки угадывалось аристократическое происхождение, вполне оправдывавшее приставку «фон» к фамилии. В повороте головы, в движениях рук, в какой-то чертовски небрежной раскованности, никогда не выходящей за рамки приличия. Генерал Маккензен слегка завидовал этому, во всяком случае, гораздо больше, чем тому обстоятельству, что не он, а именно фон Клейст был командующим 1-й немецкой танковой армией. Но в то же время он гордился близостью к шефу.


Еще от автора Идиллия Дедусенко
Легенды Седого Маныча

Необычный цвет у воды Манычского озера, иной раз кажется, что она покрыта сединой. Это оттого, что многое повидало оно на своем веку. На берегу лежит большой плоский камень, на нем кривыми буквами высечены слова: «Здесь похоронен Митя». Как он тут оказался? И почему на хутор каждый вечер с печальным криком прилетает белая чайка, а в степи на солончаках вырос островок незабудок? Кто посадил посреди пшеничного поля дерево и как спастись от чар степной царицы? У каждой легенды своя подлинная история, но все они рассказывают о любви.


Тайна Нефертити

Чистые, нежные и в то же время царственно величественные черты лица — таков скульптурный портрет египетской царицы Нефертити, дошедший до нас из глубокой древности. Ей поклонялся народ огромного государства, которым она умело управляла вместе со своим мужем — фараоном Эхнатоном. Но трон не гарантирует счастья. И великая царица, с достоинством пережив предательство, исчезает из дворца, унося с собой свою тайну.


Самая счастливая осень

Вам не случалось во время отпуска пофлиртовать с приятным человеком? Санаторий, морское побережье или туристическая поездка — самое подходящее для этого место. Однако, отдаваясь внезапно возникшему чувству, человек и предположить не может, как отразится на его судьбе этот курортный роман и какой след он оставит в его сердце.


Жаворонки ночью не поют

Шестнадцатилетняя школьница полюбила своего товарища из выпускного класса. Но идёт война, и любимый уходит на фронт. Сама Зойка во время эвакуации детдома принимает на себя ответственность за судьбы ста с лишним детей, отправляясь с ними пешком в трудную и опасную дорогу, полную приключений. В пути Зойку поддерживает мысль о встрече с любимым. А у судьбы свои законы.В основу повести легли реальные события.


Исповедь неудачника, или История странной любви

Любовь возвышает, любовь разрушает… У каждого это происходит по-своему. Павел считает, что в его отношения с любимой девушкой, как и вообще в жизнь, вмешались мистические силы.


Приключения Альки Руднева

Легко ли вынести несправедливое обвинение в неполные двенадцать лет? Вот и Алька не вынес. Он поссорился с сестрой и ушел из дома. Тогда мальчик, конечно, не предполагал, что необдуманный поступок приведет его к мошенникам, которые использовали Альку для своих махинаций. Осознав это, он тайно покидает их и, стараясь выжить, становится «закаленным бойцом улицы», где оказалось немало таких, как он, беспризорных детей. Вместе с ними он попадает в самые невероятные ситуации. Чем же закончатся его скитания?


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.