В гостях у ведьмы - [52]

— Конечно, — не задумываясь, произнёс Кирилл.

— Тогда по рукам, — он протянул толстую, всю в шерсти ладонь.

Мальчик с опаской пожал её, и искорки пробежали по их пальцам.

— Всё, договор заключён, — с облегчением вздохнул банник.

Банник и обдериха как-то незаметно исчезли, а Кирилл наконец-то привёл сметенные мысли в порядок. Оно конечно положение не аховое, но у него появились, если не друзья, то союзники. В какой-то мере замаячил шанс выбраться из владений страшной старухи.

В предбаннике мальчик оделся в чистые одежды. Затем, перепоясался волшебной верёвочкой, и вышел во двор. К счастью Баба-Яга уже загнала ужасных гусей обратно. В сарае звякнула цепь, медведь тяжело вздохнул, переворачиваясь с боку на бок. Из глубины топей донёсся жуткий хохот кикиморы. Филин ухнул, щёлкнул клювом и повернул в сторону мальчика голову. Кирилл с тоскою понял, он под постоянным присмотром. Помимо филина есть и другие, кто за ним будет приглядывать. Стайка летучих мышей нахально пронеслась у самого лица, и мальчик почувствовал их злобное внимание.

Баба-Яга шумно понюхала воздух, почуяла ребёнка, обернулась через плечо. Затем поковыляла к нему, опираясь на растрёпанную метлу.

— Как тебе баня, Кирюша? — она посмотрела на мальчика и улыбнулась, но глаза были злющие, словно у бешеной собаки.

— Спасибо, бабушка, — кротко ответил Кирилл.

— Банник с обдерихой не обежали? — в её голосе было столько яду, что мальчик едва не отравился.

— Да так, — неопределённо сказал он ей, — сильно друг другу не мешали.

— Что выспрашивали? — старуха цепко держала ребёнка на прицеле холодных глаз.

— Ничего определённого, — осторожно сказал Кирилл, — за чёрную курицу и хлеб с солью благодарили.

— С ними надо быть вежливыми. Если что не по ним будет, с живого кожу стянут и в печь затолкают. Нраву они дикого и необузданного. Живут старыми традициями и не приемлют ничего нового. А сейчас, Кирюша, иди в дом, покушаешь. А завтра старушке поможешь. Эти две бочки, — указала она на огромные бадьи, — наполнишь водой из колодца. А после обеда тот столетний дуб спили и дров из него заготовь. Вот и вся работа и не благодари! — развела она руки. — Успеешь к вечеру всё сделать, можешь уходить. Неволить тебя больше не буду, — ехидно хихикнула она, жуя нижними зубами верхнюю губу.

Кирилл с неудовольствием посмотрел на вредную старуху, но словно споткнулся об её людоедский взгляд и поспешно сказал:

— Буду стараться, бабушка! — и невольно бросил взгляд за ограду из человеческих костей. Там его свобода! Вот только выбраться необходимо до того, как она решит его сожрать.

— Эти слова мне по душе, — похвалила она Кирилла. — Надо хорошо работать и вдоволь кушать.

После этих слов она тихонько подтолкнула Кирилла метлой к избушке на курьих ножках. Но этого было достаточно, чтоб мальчик влетел в дверь, как снаряд брошенный из пращи.

Чёрный кот, но не такой ухоженный, как у Антонины Фёдоровны, яростно зашипел и хотел вцепиться мальчику в лицо, но получил между глаз метлою.

— Как гостей встречаешь, Василий! — грозно крикнула Баба-Яга. Затем, с милой улыбкой, обратилась к Кириллу:

— Каков разбойник! Недавно рысь так искусал, едва живая, бедная, убежала. У Василия когти железные, а зубы острые и колдовать умеет. Правда чуть-чуть, — ухмыльнулась она.

Кот, вздыбив шерсть, метнулся боком под кровать и словно тигр злобно зарычал. — Скоро успокоится и даже играть с тобой будет… в кошки-мышки, — злобно хихикнула старуха.

Баба-Яга усадила Кирилла за стол. На удивление всё было вкусно и питательно, только мальчик боялся спрашивать, из чего приготовлены блюда. Он смутно догадывался, что тот супчик с лапшой не из курицы. Мальчик выудил из тарелки нечто вроде лягушачьей лапки и, закрыв глаза, проглотил. Если сильно не придираться, вполне достойно, французы ведь едят, а ещё деликатесом считают. Запечённый в углях уж, несколько подкачал — жестковат. Его бы ещё слегка пропечь. Но чай на душистых травах, с пирогами и диким мёдом, был выше всяких похвал.

— А что, бабушка, давно здесь живёте? — поинтересовался Кирилл. Он схватил крендель с маком и с наслаждением запил его чаем.

— Сколько себя помню, столько и живу, — старуха неожиданно взгрустнула. — В своё время от Ивана Грозного скрывалась в этих лесах. Тогда я была ещё совсем юной девочкой, не более трёхсот лет набежало. С матерью смогли пробраться в самый центр топей. Там соорудили магическую защиту, вошли в контакт с местными и зажили более-менее. Вот только в один из дней появился необычный странник. Как обычно, хотели его извести, но зубы об него едва не сломали. Великим колдуном оказался! Но он не стал нас убивать, а заставил Путь охранять от непрошеных гостей.

— А что за Путь? — Кириллу стало так интересно, что даже забыл очередной раз взять крендель с маком.

— Путь к Волшебной Книге о Начале и Конце Мира, — с грустью изрекла Баба-Яга.

— Так значит вы Хранитель? — Кирилл поперхнулся чаем.

— О, оказывается какие у тебя познания. Не простой ты путник, — она с интересом глянула на ребёнка. — Тоже за Волшебной Книгой пришёл? Что-то в последнее время зачистили к моим топям непрошеные гости. Вот недавно мужчина приходил. Справится с ним не смогла, героем оказался. С ними всегда сложно. Им благоволят боги, — тяжко вздохнула Баба-Яга. — Пришлось указать дорогу, иначе изрубил бы меня, негодник, острым топором. Но направила я его через центр топей, где на дне трясины живёт моя мать. Очень хочу надеяться, что поймала она его за ногу и уволокла на дно! — мстительно заявила она, с неудовольствием почесав нижними зубами крючковатый нос. — А зачем тебе, внучок, эта Книга? Великим колдуном хочешь стать? — ехидно улыбнулась она.