В гостях у ведьмы - [50]

Баба-Яга почесала верхнюю губу нижними зубами и, вздыхая и кряхтя, удалилась.

Кирилл остался один. Мальчик стал испуганно таращиться по углам, но никто с криками не выскочил. Он немного успокоился, снял кольчугу, скинул грязную одежду и осторожно зашёл в парилку. Лёгкие мгновенно обжог жар. В клубах пара почти ничего не видно, только таинственно светились раскалённые камни. Кирилл плеснул на них водой и едва не задохнулся от взвившихся вверх клубов пара.

— Кто ж так на камни брызгает! — совсем рядом раздался гневный басовитый голос.

— Кто здесь? — Кирилл едва не упал в обморок, но нашёл в себе силы и взмахнул железным прутом.

— Не маши своей железякой, не трону тебя! Нам и курицы чёрной достаточно! — грозно засопел некто.

— Вы… банник? — дрожа, спросил мальчик и в клубах пара попытался рассмотреть невидимого собеседника.

— А кого ты ещё здесь хотел увидеть, кикимору, что ли? — банник хохотнул, посчитав это хорошей шуткой.

— А вы камнями кидать не будете?

— Будешь махать этим прутом, точно швырну, — пообещал он.

Кирилл поспешно опустил прут, стараясь увидеть незримого собеседника.

— Ты бы вообще положил бы его на пол, — прозвучал напряжённый голос.

— А вы мне точно ничего не сделаете? — мальчик постарался незаметно приблизиться к двери, чтоб улизнуть от страшного духа.

— Сказал же, не трону… ты все, как положено, сделал… чёрную курицу под порогом закопал, а сейчас в предбаннике жена моя — обдериха, чёрный хлеб жуёт и солью посыпает, — прозвучал грубый, но с добродушными нотками голос.

Кирилл уже приоткрыл дверь и хотел выбежать за неё, но взглядом упёрся в косматое существо. Оно было в грубой рубашке до пяток, волосы на голове были прямые, сосульками свешиваясь ниже плеч и сквозь них торчали узкие уши, которые двигались, как у какого-то заморского зверька.

Обдериха повернулась к ребёнку. Её жующий рот попытался растянуться в улыбке, обнажая редкие зубы. Круглые глаза, не мигая, остановились на Кирилле. В мохнатой руке у неё был зажат кусок чёрного хлеба, густо посыпанный солью. Мальчик отпрянул от двери, сердце заколотилось так, что даже больно стало. И в этот момент часть пара вытянуло в щель двери, и в глубине бани обозначился силуэт невысокого, коренастого мужчины, так же покрытого шерстью.

— Что ты носишься по бане, как грешник по сковородке! Здесь париться нужно, а не бегать! Смотри, сколько пара выпустил, бесстыдник, разве так можно!

Банник окунул веник в кадушку со студёной водой и слегка брызнул на раскалённые камни. Клубы пара вновь скрыли его, но внезапно он оказался прямо перед ребёнком и, вперив суровый взгляд на железный прут, потребовал:

— Брось сейчас же!

От неожиданности Кирилл разжал пальцы. Прут с грохотом упал и подкатился к лохматым ногам банника. Тот поспешно отпрыгнул, глаза налились кровью. Он с усилием сдержался и с угрозой спросил:

— Это ведь ты случайно сделал? Если нет, кожу с живого сдеру!!!

— Простите, — Кирилл прижал руку к сердцу.

— Ладно, проехали, — понизив голос, вполне миролюбиво ответил банник. — Я вижу, ты ещё совсем зелёный и неопытный. А вот зачем ты к Бабе-Яге в гости пожаловал? — он присел на гладкие доски и внимательно посмотрел на мальчика.

— Я не совсем у неё в гостях. Обещал ей дров наколоть, воды принести…

— А-а, понятно. Значит, надолго поселился. Часто теперь тебя буду видеть, — кивнул головой банник.

— Это почему же? — испугался мальчик.

— Не отпустит она тебя. В рабство ты к ней попал, — почёсывая лохматые бока, равнодушно сказал он, и Кирилла, словно облило из кадушки ледяной водой.

— Как это… в рабство? — заикаясь, переспросил он.

— Ну, это лучше, чем если она обглодает твои косточки и забор свой ими поправит, — цинично сказал банник. — Да тебя никак озноб бьёт! Сейчас ещё парку прибавлю, — банник брызнул веником.

— Я не хочу быть в рабстве, так нельзя поступать с детьми! — Кирилл неожиданно всхлипнул и больше не смог сдержать слёз.

— Ты что мальчонку обижаешь? — раздался визгливый голос обдерихи.

— Нет, это я сам, — всхлипнул Кирилл.

— Что тогда случилось? Муж камнями в тебя не швыряет, я кипятком не поливаю, — удивилась она.

— Вы так добры ко мне.

— Это верно, — хихикнула обдериха. — Тогда чего пол слезами орошаешь?

— Помогите мне убежать от Бабы-Яги! — взмолился мальчик.

— Как это… убежать? Никак не можно! — рассердилась обдериха.

— Ну, пожалуйста!

— А вежливый какой, — удивилась она. — Муженёк, что скажешь? — она посмотрела своими немигающими глазами сквозь приоткрытую дверь.

— К нам впервые обращаются за помощью, — в замешательстве пророкотал его голос. — Хорошо, мы подумаем, — недолго поразмыслив, согласился он.

— А как скоро? — с мольбой спросил мальчик.

— Лет десять, двадцать… мы сообщим своё решение.

— Это ужасно долго! — вскричал Кирилл.

— Разве? — удивился банник.

— У людей короткий век, — мудро заметила обдериха. — Что для нас мгновенно, для них вечность.

— Чудные всё же люди, — хмыкнул банник. — Хорошо, в следующий раз зайдёшь, попариться, мы сообщим о нашем решении. Только не забудь чёрную курицу на пороге закопать, и чёрный хлеб солью засыпать, — потребовал он. — В этот раз ты всё правильно сделал.