В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе - [268]

). В публикациях присутствуют и требующие перепроверки данные. Так встречаются утверждения, вроде того, что в 1921–1922 гг. повстанческо-партизанское движение приобрело огромный размах, «возникло бесчисленное количество больших или меньших отдельных “атаманских республик”… Украина распалась на микрогосударства, каждое из которых было не больше уезда, однако называлось “республикой”, имело свою “политику”, “армию” и “фронт”», что таких «республик» было «приблизительно 120» [1673]. Эти сведения вызывают большие сомнения, поскольку не подкреплены надежными источниками. Они также не корреспондируются с картиной, реконструируемой в результате анализа многочисленных документов, говорящих за то, что доминантными процессами жизни в Украине был переход к мирной жизни, начало осуществления новой экономической политики, вовлекшей в трудовую деятельность подавляющие массы крестьянства, служившего до того основной питательной средой для антигосударственных по направленности и сути движений. Впрочем, и сами авторы приведенных суждений и выводов вынуждены признать, что «большевиками были практически подавлены масштабные восстания крестьян»[1674].

Таким образом, это, кажется, именно тот случай, когда не из абстрактных расчетов, а, согласно фактам, истину надо искать «посередине». В данном случае речь должна идти о 1920 г., которым завершается период революции и Гражданской войны в Украине.

Заключение: к итогам четырехлетней борьбы и ее оценке

Осуществляя в основном реконструкцию случившегося в Украине и с Украиной в беспокойные, грозовые годы – 1917–1920 – думается, можно прийти к ряду весьма определенных выводов концептуального характера.

Являясь к началу означенного хронологического периода частью Российской империи, Украина, ее народ с объективной закономерностью оказались вовлеченными в процессы, алгоритм которых во многом, отчасти – даже преимущественно, во всяком случае – в первую очередь – задавался из столицы страны – Петрограда. Общество региона в силу сравнительно более высокого уровня экономического развития, как результат – более масштабной социализации и классовой поляризации – оказалось одним из основных субъектов революционных подвижек, важным фактором их направленности и динамики.

Поэтому с первых же дней Февральской революции с энтузиазмом было поддержано все, что свидетельствовало о решительном разрыве с самодержавным строем, о желании вносить в жизнь прогрессивные преобразования, всячески укреплять демократию.

Без каких-либо проволочек и сопротивления создавались органы власти Временного правительства – оформлялись Объединенные комитеты общественных организаций, начинали функционировать губернские комиссары, выстраивалась вертикаль официальной власти. Параллельно возникали десятки массовых общественных организаций, среди них – Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов с проявившейся сразу тенденцией претензий и присвоения властных функций – особенно в пролетарских центрах Левобережья.

Буквально взрывоподобно взяло старт национально-освободительное движение, очень быстро приобретая такие качества и масштаб, что по праву начало именоваться Украинской революцией. Уже в первых же документах политически-координационного штаба национально-демократической революции – Центральной рады – было заявлено о поддержке Временного правительства – сущностного и формального продукта Российской революции.

Таким образом, жители региона, их наиболее политически активная часть, хотя и в разных сегментах, в целом не просто откликнулись на зов момента, они в разных проявлениях присоединились к доминирующему стремлению, настроениям передовых сил российского общества к решительным действиям, направленным на углубление и развитие назревших процессов, решение насущных проблем.

В данном контексте можно уверенно говорить о достаточно масштабном влиянии украинского фактора на общероссийскую ситуацию. Конечно, под термином «украинский фактор» следует подразумевать комплексное, совокупное воздействие происходившего не только в своем регионе, но и вне его. Реальные факты убедительно свидетельствуют: весной-летом 1917 г. события в Украине, вслед за политическими кризисами (апрельским и июньским), сотрясавшими страну, вышли на весьма видное место. Временное правительство было не на шутку встревожено выдвигавшимися Центральной радой требованиями демократизации в сфере национальных отношений, решения вопроса о предоставлении Украине широкой автономии. Не желая создавать опасный прецедент, который мог быть расценен общественным мнением как начало распада страны. Временное правительство, при поддержке умеренных кругов, соглашателей, пыталось путем шантажа, запугивания, физических угроз, грубых окриков приостановить нарастание освободительной волны украинства. Ответная реакция была просто шокирующей – массы проявляли такую решительность, такую готовность к противодействию официальному Петрограду, что вырисовывалась весьма прозрачная перспектива утраты всякого контроля над процессами в регионе, включая и Центральную раду, первоначально занимавшую явно примиренческую позицию. У Рады, взявшей на себя роль национального руководителя, судя по всему, было достаточно оснований, чтобы, опираясь на массовый подъем, добиться значительно больших реальных завоеваний, чем только декларативное провозглашение явочным порядком автономии. Однако этого не случилось. И не только в силу осторожного, даже боязливого поведения Центральной рады.