В горах долго светает - [28]

Кара-хан скрипнул зубами от наглости «коммерсанта», но тот улыбнулся ему так простецки обворожительно, что резкий ответ умер на устах Кара-хана.

— Я напишу несколько писем. Но зачем писать вождям кочевников? Из тех, кого я знаю, только один умеет читать.

— У них есть имамы. Надо, чтобы письма были написаны вашей рукой.

— Говорят, когда дьявол покупает чью-либо душу, он требует расписку кровью, — криво ухмыльнулся Карахан. — Может быть, с меня хватит одной такой расписки вместо многих чернилами?

Билл снова захохотал:

— Дорогой генерал, неужто я похож на дьявола или его порученца с рожками? Взгляните на мой лоб. Нет-нет, никаких кровавых расписок! Давайте и в средневековом окружении оставаться людьми своего века. Нужны только рекомендательные письма.

На другой день на тихой улице города, в тихом коттедже под вывеской торговой фирмы, Билл представил Кара-хана пожилому лысоватому человеку в белом с невыразительным, словно стертым, лицом. Тот неспешно прочел рекомендательные письма, поднял на Кара-хана водяные глаза:

— А списки и адреса ваших проверенных людей?

— Мне сказали — я должен держать их только в голове.

— Правильно. Билл, садитесь к столу, записывайте...

На сей раз Кара-хан покривил душой: десяток самых надежных людей из числа мелких помещиков и тех, кого подкармливал долгие годы, как сторожевых псов, он не назвал, опасаясь, что их перевербуют через его голову.

— Разве Ахматиар не достоин вашего доверия?

— Я не назвал его, потому что он сам большой человек, у Ахматиара есть свои воины.

— Поэтому нам хотелось бы видеть Ахматиара вашей правой рукой.

«Ставят при мне своего соглядатая или хуже того...» Кара-хан наклонил голову:

— Это делает мне честь.

— Вы давние друзья и, конечно, сработаетесь.

Бесцветный человек сообщил Кара-хану адреса в Пешаваре, близ афганской границы, куда он должен присылать связников, объяснил, как наладить цепочки, по которым должна непрерывно идти информация, спросил, есть ли у Кара-хана люди, умеющие обращаться с радиоаппаратурой, приказал (именно приказал!) прислать несколько человек для обучения, а на первое время у Кара-хана будет радист Ахматиара. Он долго говорил о методах подрывной войны против нынешнего правительства: организации диверсий и провокаций, вербовке агентуры, формировании тайных отрядов из местного населения, разжигании межплеменной и религиозной ненависти. Особенно упирал на привлечение к себе духовенства, в котором надо всячески подогревать злобу и непримиримость к любым новшествам, грозящим разрушить истинную веру и власть имамов.

— У нас есть свои методы войны против неугодных правителей, чужих племен, а также против... англичан. — Кара-хан усмехнулся. — В наших горах часто воюют.

— Наши методы вашим не помеха, — даже не моргнул собеседник. — Мы рекомендуем те, что проверены во многих странах, и небезуспешно. Взгляните на этот чемодан. Он полетит с вами, но передадут его вам лишь в Кабуле. Вам рисковать нельзя. Здесь листовки и подробные инструкции по организации войны в горах и общего восстания населения.

— Я просил автоматы и базуки, а вы даете бумажки, — сухо сказал Кара-хан, глядя прямо в бесцветные глаза лысоватого.

— К тому времени, когда вы создадите армию, у вас будут автоматы, пулеметы, базуки и многое другое. А бумажки стреляют иногда громче пушек.

— У вас — да. У нас, в горах, читать их некому.

— Ошибаетесь. Любое прокоммунистическое правительство начинает с того, что сажает за парты всех неграмотных — от малолетних до стариков. И если сегодня у вас на тысячу есть один грамотный — пусть листовка попадет в его руки, а уж он ее прочтет другим. Расклеивайте там, где бывает много людей, подбрасывайте муллам, учителям, дуканщикам, учащимся.

Инструктор посоветовал найти подставное лицо, а лучше — организацию, через которую будут поступать Кара-хану деньги. Объявил, что с этого дня на имя Кара-хана в одном из заграничных банков открывается личный счет, и, когда назвал сумму ежемесячного вклада, Кара-хан изумленно вздернул брови: выходит, годовое содержание его будет равно годовому доходу со всех поместий? Случайность или этим людям доступны даже его банковские счета? Какая разница! Они возвращали ему то, что отнимала революция, поэтому им стоило служить.

Как бы не замечая изумления собеседника, бесцветный человек прибавил, что по мере формирования отрядов будут открываться личные счета на всех командиров и их помощников. Руководители не должны думать о своем будущем, пока сражаются против нынешней власти в Афганистане, и Центр надеется, что деньги, выдаваемые им на развертывание борьбы, целиком пойдут в дело.

— Ваши люди темны, злы и фанатичны — в этом залог успеха, — откровенно говорил бесцветный. — Им все равно за что получать деньги. Поэтому начальники отрядов не должны скупиться. Штаб повстанческого движения установит особую плату за голову убитого врага, уничтоженную технику, за диверсии и ценные сведения.

— Штаб?! — удивился Кара-хан.

— У вас много племен, и между мусульманами идет грызня. Штаб объединит усилия повстанцев, я думаю, вы станете его членом... Следите, чтобы ваши начальники честно оплачивали работу своих воинов и тех, кто станет нам служить. Это — залог того, что война будет разгораться день ото дня. Я знаю, вы образованный человек. Вспомните: когда англичане столкнулись с французами при завоевании Америки, они стали платить за скальп убитого врага, за сожженные крепости и ценные сведения больше, чем их противники. Французов скоро вышибли с лучших земель на север, в канадские пустыни, хотя французы вели себя благороднее англичан. Они платили меньше — в этом все дело. Платите солдатам и офицерам правительственной армии за переход на вашу сторону, не скупясь, — они пойдут к вам колоннами или станут на вас работать. А чтобы прояснить наши с вами отношения к англичанам, еще приведу пример из истории. Когда мы вышибали англичан с нашей земли, мы платили нашим солдатам и шпионам больше, чем англичане платили своим. И вы знаете, чем кончилась война Штатов за независимость. И что такое теперь Америка, и что такое Англия. Однако Англия — наш с вами союзник, и я прошу впредь помнить об этом. Победы есть в истории каждого государства, но по каждому ли случаю надо ими похваляться? Вам не о прошлом думать надо: если революция закрепится, вы никогда уже не станете ни помещиком, ни вождем. Старайтесь!