В горах долго светает - [27]

— Проклятье! — Кара-хан смял газету в кулаке. — Англичане недаром предупреждали, что дружба с Советами когда-нибудь доведет нас до социализма, а мы посмеивались. Теперь смеются они.

— Нет, — серьезно ответил собеседник. — Нынешние наши дела нисколько не рассмешили Запад. Ты ведь знаешь: Афганистан издавна находился в сфере интересов Британии. Прежде она была нашим врагом, но теперь, когда коммунистическая зараза проникла к нам в горы, бывшие враги становятся лучшими союзниками. И другое ты знаешь не хуже меня: повсюду, где слабеет влияние англичан, американцы стараются установить свое.

Кара-хан задумался, собеседник осторожно продолжал:

— Ты сильный человек, Кара-хан, у тебя большие связи не только в провинции, но и в Кабуле, и здесь, в Пакистане. Тебя знают вожди кочевых племен, чьи пути проходят через провинцию. И среди имамов у тебя немало друзей.

— Это правда, Ахматиар. — Кара-хану лестно было услышать, что его влияние и силу признают даже такие люди, как этот потомок знаменитого курбаши — главаря банды, активно воевавшего против Советов в Туркмении, а потом осевшего с остатками банды в афганских горах.

— Такой сильный человек должен сегодня быть вместе с другими сильными людьми, озабоченными судьбой Афганистана.

Кара-хан догадывался, куда клонит сосед, от отца и деда наследующий не только захваченные земли, власть над людьми и ненависть к Советам, но и связи с теми, кто в далекие годы тайно вооружал басмачей для набегов на туркменские кишлаки. Кара-хан согласно кивнул.

В тот же день Ахматиар познакомил его с иностранным коммерсантом, разбитным, улыбчивым парнем, который просил называть его запросто — Биллом. Их первое общение за стойкой в баре отеля было коротким. Кара-хан сказал, что в такое время прохлаждаться нельзя, он срочно выезжает в Кабул, и новый знакомый предложил ему на прощание вместе осмотреть окрестности Исламабада. Машину он возьмет у своего товарища в посольстве. Кара-хан не сомневался, что весь их разговор будет записан, но радио и газеты приносили из Кабула такие вести, что оглядываться и осторожничать уже не было времени...

Едва миновали город и машина плавно понеслась по зеленому шоссе вдоль канала, Билл, оставив похвалы великолепию тропической природы Азии, сочувственно заговорил об Афганистане, который ожидают неспокойные дни. В новом правительстве засилье коммунистов, этим не могут быть довольны ни истинные демократы, ни истинные мусульмане. В стране возможны крупные инциденты.

Кара-хан хмыкнул, спросил в лоб:

— Оружие и деньги дадите?

Собеседник и бровью не повел, следя за дорогой.

— Я не дипломат и не политик, я коммерсант и выражаю свое, частное, мнение. А вы требуете обязательств, которых не может дать иной министр.

— Я тоже не министр, даже не генерал, хотя мог бы стать генералом при Дауде, — резко ответил Кара-хан, но все же я могу дать обязательства.

— Какие? — Билл вежливо улыбнулся.

— Я создам в горах армию. Создам, если у меня будет достаточно современного оружия и денег. Но армию, вооруженную охотничьими берданами времен царя Александра Третьего и короля Эдуарда Седьмого, я создавать не стану. Потому что самые ловкие и преданные воины тогда будут рассеяны двумя полками желторотых солдат, вооруженных автоматами и артиллерией. С охотничьими винтовками можно басмачить, но не воевать.

Билл усмехнулся:

— Русских еще никто не побеждал, а они утверждают: воюет не техника, а человек, вооруженный идеей. Посмотрите, что творится в Иране! Разве идея защиты ислама в Афганистане не так же сильна? Разве ей не угрожают коммунистические безбожники?

Теперь усмехнулся Кара-хан:

— В Иране верующие поднялись против иностранного засилья и короля — виновника этого засилья. Тараки — не иранский король. А советскую военную доктрину вы, господин коммерсант, изучали невнимательно. Русские — слишком материалисты, чтобы отрицать значение современного оружия в достижении победы. Разве их ракеты и самолеты хуже наших? И разве не русскими танками вы запугали Западную Европу и самих себя? Особенно теперь, когда пугать людей социализмом становится трудно?

«Коммерсант» громко расхохотался, остановил машину у края табачной плантации, в тени пальмы, серьезно и прямо посмотрел в лицо собеседника:

— Простите, Кара-хан. Я не во всем поверил вашему другу и считал вас туповатым горским корольком, который за большие деньги купил докторское свидетельство в одном из колледжей Кембриджа. Вы действительно умный человек, вы непременно станете министром в будущем афганском правительстве. А генерал вы уже теперь, если располагаете армией.

— Армию надо еще создавать... — Кара-хана задело, что иностранец так уверенно рассуждает о будущем афганском правительстве.

— Создадите, если примете наши советы и помощь. В противном случае, боюсь, вы окажетесь за решеткой еще до того, как у вас появится охранный батальон. Мы бы этого не хотели.

— Кто «мы»?

— Ваши друзья, в этом не сомневайтесь. А теперь слушайте. — Он тронул машину, развернулся на шоссе и погнал в сторону города. — Если вы действительно в нас нуждаетесь, завтра в десять приезжайте в представительство нашей фирмы, я встречу. Подготовьте письменные рекомендации на подателя к вашим друзьям и в Кабуле, и в провинции. Нас интересуют имамы, богатые торговцы, правительственные чиновники, офицеры армии и жандармерии. Не меньше интересуют вожди кочевых племен, которые верят вам и которым верите вы. Кроме того, надо составить списки надежных людей, способных стать командирами отрядов будущей вашей армии, генерал. Не сомневайтесь: эти списки никогда не попадут в чужие руки. Лучше будет, если вы только вспомните имена людей, а продиктуете их у нас. Выполнив эти условия, вы, генерал, получите необходимое.