В джунглях Юга - [9]
— Пошли ко мне, научу готовить змеиный суп! — позвал меня Ба Нгу.
— В другой раз! Мне пора в харчевню… — постарался я найти повод, чтобы удрать.
— Ха-ха-ха! Испугался! Чего тебе там делать, небось пойдешь по рынку слоняться. Ладно, не хочешь — не надо, никто тебя силком не тянет.
Он сделал несколько шагов и снова обернулся, смеясь:
— Только боюсь, что сам скоро с плошкой да с ложкой прибежишь!
Я вернулся в харчевню, наскоро проглотил остывшего риса, заглянул в кастрюли — нет ли еще чего поесть, — натянул куртку и снова пошел на рынок.
Солнце садилось. Сейчас оно висело над самыми верхушками деревьев на том берегу канала. Я увидел, что продавец змей все еще сидит под большим деревом. Ребята, чумазые и потные, расположились полукругом перед корзинами. Одни сидели молча, обхватив руками коленки и уставившись на змей, пытавшихся высунуть головы между прутьями корзины, другие о чем-то со смехом спорили.
Продавец змей неторопливо набивал трубку табаком. Чубук у трубки был необычный — очень длинный и изогнутый. У мужчины было открытое, симпатичное лицо. Потемневшая от загара кожа была гладкой, как у молодого, только в уголках глаз и на высоком лбу виднелись морщины. Борода у него была не очень длинная, но густая, черная и блестящая. Из-под густых бровей весело смотрели живые и умные глаза. Тяжелая трубка чуть оттопырила нижнюю губу, и лицо мужчины от этого стало как будто немного сердитым.
Я подошел и сел на землю рядом с этим так понравившимся мне человеком. Его черная рубашка вылиняла под солнцем, дождями и ветром и пахла лесными травами и немного гарью.
Толстый мальчишка подскочил ко мне, ткнул в бок и показал на корзины со змеями:
— Боишься?
Я смущенно засмеялся и промолчал.
— Ага, боится! — обрадованно крикнул кто-то из ребят.
Продавец змей как будто не замечал сидящих вокруг мальчишек. Большие глаза его пристально смотрели вдаль.
Ребята, видя, что он не гонит их, совсем осмелели. Им, наверное, очень хотелось показать свою смелость перед новеньким, то есть передо мной, и они то корчили рожи и показывали язык, то делали вид, что собираются вытащить из корзины змею и бросить в меня. Когда кто-нибудь, совсем расхрабрившись, подбирался чересчур близко к корзинам, пес, дремавший у ног хозяина, оскаливал пасть и рычал. Змеи, свернувшиеся в один большой клубок, просовывали головы между прутьями корзины. Услышав рычание пса, они тут же прятались. Самые отчаянные из ребят старались толкнуть ногой высунувшихся змей и, когда это удавалось, удовлетворенно смеялись. Толстый мальчишка больше других крутился возле корзин, размахивая палкой.
К берегу подошло несколько лодок, начинал собираться вечерний рынок. Какие-то люди, с переброшенными через плечо рубашками, подошли к нам и остановились в прохладной тени.
Было очень душно. Несмотря на предвечернюю пору, солнце сильно припекало, к тому же не было ни ветерка. Ветви дерева, под которым мы сидели, казались приклеенными на небе. Я всматривался в них до боли в глазах и все же не мог увидеть ни одного дрожащего листика.
— Самолет! — вдруг испуганно крикнул кто-то из подошедших.
— Тихо! Дайте послушать!
Все замерли. Продавец змей, вынув изо рта трубку, опустил ее и улыбнулся. Большая оса кружилась в густой листве; ее жужжание в точности походило на отдаленный гул самолета.
— Ах, черт тебя! Испугала! — пристыженно хмурясь, сказал тот, кто кричал.
Со стороны моря донесся дальний протяжный гул.
— Это с кораблей стреляют!
— Да нет, вроде бомбят…
— А мне показалось — гром…
— И точно, гром!
— Дайте же послушать сначала! Чего орать-то, словно враги уже подходят?
Замолчали. Одни присели под деревом, обмахиваясь снятыми рубашками, другие бродили взад и вперед тут же в тени.
Вдруг мой знакомый толстый мальчишка вскочил:
— Это корабли, дяденьки! Вон, слышите!
— Помолчи-ка! Откуда такой взялся, что все знаешь?
Неожиданно раздались оглушительные раскаты. Это было так близко, что мальчишки закричали и бросились со всех ног кто куда. Кое-кто из взрослых тоже засуетился было, намереваясь бежать, но остальные стояли спокойно и прислушивались.
За эти несколько месяцев я уже настолько привык к выстрелам и бомбежкам, что теперь по привычке только пригнулся пониже, а когда все затихло, встал и огляделся. Если это стреляли, то прежде нужно было узнать откуда, с какой стороны, а уж потом бежать.
От пристани наперегонки отчаливали стоявшие там многочисленные джонки, плоскодонки, долбленки и ялики, в суматохе сталкиваясь бортами и веслами. Несколько легких двухвесельных яликов уже успели отойти довольно далеко.
Продавец змей с невозмутимым видом попыхивал трубкой. Он посмотрел на небо и вдруг спросил меня:
— А ты почему не идешь домой?
— Да мне недалеко. Вон до той харчевни! — весело ответил я, обрадовавшись, что он обратил на меня внимание.
Он неторопливо поднялся и щелкнул пальцами. Пес завилял хвостом, подскочил на задние лапы и с лаем помчался к каналу. Через минуту он вернулся, следом за ним шел мальчик.
— Ну что, нашел Дерзкого? — спросил продавец змей.
— Сказали, что он ушел прошлой ночью. Леопард потаскал кур в соседней деревне, он выследил его и убил. Теперь, наверно, пошел продавать его в Семиречье…
