В День Победы - [4]

«Эх, ребятки вы, ребятки!..»

— Гуляем? — приветливо сказал он, поравнявшись с одной юной парой, и повторил с улыбкой, когда парень и девушка удивленно посмотрели на него, на его награды: — Гуляем? Вечерок, конечно, добрый. В такую погоду нужно погулять. Грех дома сидеть…

Парень был в толстой, видимо, ручной вязки, шерстяной безрукавке, надетой поверх темной сорочки, и в потертых джинсах. Его детское лицо выражало самоуверенность. На шее у него висела цепочка с медальоном, черневшим на распахнутой груди. Длинные белокурые волосы были ему по плечи. Узкие джинсы обтягивали молодого человека, и он двигался точно выхоленный бульдог. Девушка, привлекавшая не красотой, но свежестью, которая, к сожалению, с годами исчезает, была тоже в джинсах, но, в отличие от своего приятеля, тонка и стройна. Она обеими руками держалась за его опущенную руку и переступала с ноги на ногу.

— Теперь что не гулять! — продолжал Егор Осипович, видя, что они в ответ тоже улыбаются. — Ни жарко ни холодно! Вот когда была война!.. Хотите верьте, хотите нет, а я четыре танка из орудия подбил!

Они стесненно помолчали, затем девушка спросила:

— Прямо вот вы? Один?

— А кто же? Я самый, — важно отвечал Егор Осипович. — Не глядите на меня, что я такой щуплый.

— Как же вы их один подбили?

— Из пушки. Из сорокапятки.

— А вы — не того? — спросил юноша баском, с иронией человека, рассуждающего по принципу: раз я сам не видел, значит, этого не было. — Не загибаете?

— Нет, — отвечал Крылов. — Не загибаю.

— Не обижайтесь на него, — сказала девушка о своем приятеле и обратилась к тому с упреком: — Перестань, Стасик! Ты разговариваешь с человеком старше себя!

— Вы что, правда, обижаетесь? — сказал Егору Осиповичу юноша. — Тогда извините.

— Нет, не обижаюсь. К чему?.. А танки я действительно подбил. Как оно было — вставил снаряд, прицелился и долбанул. Гляжу: попал головному как раз в правую гусеницу…

Он стал рассказывать слишком горячо и от волнения заикаться, но потом заметил, что они хотя и вежливо его слушают, но стараются идти медленнее, чтобы незаметно отстать. Тут Егор Осипович почувствовал себя неловко и виновато подумал, что отнимает у них время.

— В общем, как говорится, было дело под Полтавой, — произнес он, сконфуженно смеясь. — Ну, вы идите вперед, а то я вас задерживаю.

«Молодые еще», — неопределенно подумал Крылов, сожалея, что расстается с парнем и девушкой.

Потом он опять задавал себе смутный вопрос, напрягая мозг и почему-то тревожась: «Нужен я здесь кому или нет? Вообще, нужны мы все? Мы, то есть фронтовики. Может быть, так: повоевали свое, попогибали — и с глаз долой?» Но вслед затем делал выводы, свойственные человеку доброй и честной натуры: «Откуда у тебя, Егор, столько зла? Что ты хочешь — чтобы про тебя кричали на улице? Вот он, мол, Егор Крылов! Глядите! Он воевал и четыре немецких танка подбил!..»

Ему казалось, что народ откуда-то все прибывает, и вот уже несколько раз Крылову пришлось почти протискиваться меж прохожими. Извиняясь перед теми, кого задевал, он двигался без определенной цели, и ему была приятна вечерняя прохлада, нравилось множество людей, обилие электрического света, и просто нравилось идти и думать.

Охота найти себе слушателя не покидала Егора. Теперь он увидел впереди другую пару, людей посолиднее, лет тридцати — тридцати пяти. Мужчина был статный, в хорошем костюме и в очках; а женщина — немного полная, в удлиненной юбке, шерстяном жакете и в туфлях на высоком каблуке. Егор Осипович нагнал их и произнес:

— Добрый вечер, молодые люди.

— Добрый вечер, — сказала женщина, но, впрочем, таким тоном, каким говорят интеллигентные люди с плохо воспитанными.

Мужчина добавил:

— Если не шутите, то добрый вечер.

— Да нет, не шучу, — отвечал Егор Осипович, усмехаясь. — Просто одному скучновато. Хочется поговорить. Хочется, чтобы тебя послушали.

— О чем же вы хотите поговорить? — вежливо спросил мужчина.

— Так… Про разное. Про войну… Вы, извиняюсь, кто будете по профессии?

— Инженер. А жена моя, если угодно, педагог, учительница.

— Ага. Я так и подумал, — сказал Егор Осипович. — Про жену вашу подумал, что она или бухгалтерша, или учительница. А про вас — или доктор, или инженер. Что-нибудь в этом роде. А я токарь. По седьмому разряду. Теперь на пенсии. Но все равно помаленьку тружусь.

— Очень приятно, — сказал мужчина и кивнул. Иронии в этом кивке простодушный Егор Осипович, конечно, не заметил. Женщина поглядывала то на своего мужа, то на незнакомого человека. — Так о чем вы хотели поговорить? — опять спросил мужчина.

— Про войну, — повторил Егор. — Дело в том, что я ее… от звонка до звонка… Самолично четыре немецких танка подбил. Вообще-то, наш расчет уничтожил побольше. А я вот четыре танка — самолично, в одном бою. Прошу, конечно, извинить за нескромность…

— Это очень интересно, — многозначительно произнес мужчина и кашлянул.

— Еще бы! — отвечал, загораясь, Крылов. — Хотите, расскажу? Я хорошо умею рассказывать!

Мужчина заколебался с улыбкой, потом все так же любезно ответил:

— Мы бы с женой вас с удовольствием послушали. Но поймите сами… Вам лучше идти домой. У вас есть родные?