В чаще лесов - [8]

Я поражен видом этого дремучего леса и отрываю от него взор лишь тогда, когда слышу, как наши люди заговорили о том месте, на котором мы расположились. Именно здесь всего несколько недель назад они напали из засады на патруль жандармерии, дерзнувший забраться так далеко. Они оживленно указывают на место, где произошла перестрелка, где они подстрелили несколько врагов и где были ранены два «хука». Я чувствую себя неуютно на этом открытом месте, да еще средь бела дня, и торопливо доедаю свою порцию риса и сушеной рыбы. Облегченно вздыхаю, когда мы наконец подымаемся и уходим.

Вся колонна собирается, и мы идем по открытой местности к нависшей стене леса, которая кажется все выше и все внушительнее по мере того, как к ней приближаешься. Когда мы входим в это царство полумрака, нас обдает запах сырости и гнили. Я оборачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на широкий мир, и вижу темный след, оставленный нами на росистой блестящей на солнце траве, след, который исчезнет к утру, подобно тому как исчезаем мы сами.

Далеко позади я вижу, как из пальмовой рощи выходят два человека — наш арьергард. Они идут не спеша, с оружием в руках, герои нашего времени. Я поворачиваюсь и иду по тусклому следу, ведущему в глубь леса.

Теперь уже не видно небосклона, — вокруг нас густой лес,

3

Лесные массивы в горах всегда служили укрытием для филиппинских борцов за свободу. Когда в низинах царил гнет, гористые леса давали прибежище тем, кто подвергался преследованиям: Диего Силангу, Дагохою, Аполинарио де ля Крусу, Мальвару, Сакаю, Аседильо. В истории Филиппин отмечено свыше двухсот восстаний против испанцев и англичан, американцев и японцев, а также и против самих филиппинских властителей, причем в большинстве случаев восставшим приходилось укрываться в лесах.

Кто знает поэтому, сколько лагерей находилось здесь, где расположен теперь наш лагерь, и сколько рук незримо тянутся к нам из прошлого? Все старые следы уже давно заросли буйной растительностью. Поднялась новая поросль, чтобы дать укрытие новому поколению борцов.

Лагерь, в который мы пришли, построен на пяти рядом расположенных невысоких горных кряжах, покрытых густым лесом и разделенных ложбинами. Здесь помещаются дозорные бараки, прикрывающие подходы к лагерю. На внутренних кряжах устроены жилые помещения, причем в каждом бараке живут лица, принадлежащие к одной и той же группе, выполняющей определенные функции:, военные, просветительные, организационные, финансовые, связи. На верхушке одного из кряжей расположилась» школа. Ложбина между двумя кряжами образует плоскую чашу. Тут находится помещение клуба, самое крупное, к тому же с дощатым полом, что ставит его в особое положение, как помещение, обслуживающее все население лагеря. Перед клубом стоит молодое деревцо, очищенное от коры и ветвей, и по праздничным дням на нем развеваются филиппинский флаг и красное знамя Армии национального освобождения.

Это одна из штаб-квартир, в которой помещаются районный комитет «хуков» (РЕКО) № 4 и отдел народного просвещения. Здесь живут около восьмидесяти человек. В горах, лесах, в болотных и луговых районах Лусона и других островов архипелага разбросаны сотни (в буквальном смысле этого слова) подобных лагерей, в каждом из которых обитает от десяти до ста пятидесяти «хуков». Эти лагеря служат базами и прибежищем приблизительно для десяти тысяч «хуков», вооруженных бойцов-партизан и политических работников той или иной категории. Все эти люди принадлежат к иному, скрытому миру, существующему вне «открытого» мира и руководящему деятельностью широких масс участников движения, которые живут в «баррио» и городах, больших и маленьких, под самым носом у правительственных войск.

Это — место, где обитают люди, ушедшие в подполье. Каждый барак скрыт от другого густыми деревьями. Обитатели лагеря не допускают излишнего шума. Тишина однако, обманчива. Жизнь в лагере, скрытом за завесой листвы, пульсирует, словно динамо-машина. Непрерывно приходят и уходят связные. По тропинкам, расходящимся по всему лесу и ведущим ко многим «баррио» спешат вооруженные люди. Весь день под шелест листьев и шорох ящериц, щелкает мимеограф.

Здесь, в этом тихом, уединенном месте, находится один из нервных центров революции. В то время, в начале 1950 года, вооруженное восстание на Филиппинах развивалось стремительными темпами и обитатели этого кажущегося столь уединенным уголка ясно ощущали четкое биение революционного пульса. Там, в низинах, в городах и «баррио», входящих в данный район, около сотни подпольных групп и ячеек ожидают директив руководства и вдохновляющих призывов от обитателей этих бараков. Сюда прибывают добровольцы для обучения военному делу и здесь же формируются и снаряжаются новые отряды, которые направляются затем в разные районы страны. По лесным тропинкам, веером расходящимся под сенью деревьев, прибывают связные от других районных комитетов и от центральных органов в Маниле, доставляя донесения и приказы. Здесь, у самого истока событий, воочию ощущаешь их вздымающуюся волну, подобно тому как человек, стоящий на океанском берегу во время прибоя, в состоянии почувствовать всю мощь океана по силе докатывающихся до него волн.