В бурном потоке - [44]
Паковский выключил фонарик и смолк. Из мрака лугов донесся странный крик. Почти одновременно в люке послышался шорох.
Франц Фердинанд вцепился в Паковского:
— Что это?
— Пусти, — пробурчал Паковский. — Какая-нибудь птица. А на сеновале кому-то захотелось на двор. Это напоминает мне о том, что поздно и что у меня еще есть дело. — Его голос звучал тускло и пусто. Голос, как и лицо, выражал теперь только раздражение и усталость. Уже не думая о Франце Фердинанде, он помочился и, шаркая, направился к сену.
Утром он сидел умытый и выбритый и латал свой мундир, когда Франц Фердинанд, которого ефрейтор разбудил, облив водой, с трудом раскрыл веки, отяжелевшие от сна.
— Вот это обслуживание. Молодого барина будят и умывают. Не хватает только, чтобы яичницу подали в постель. — Паковский кокетливо поднял рукав мундира, на который только что посадил латку. — Вот, погляди, ничуть не хуже, чем у какого-нибудь лондонского портного. Или ты полагаешь — барышням в «Золотом поросенке» не так уж важно, как человек одет, главное — какой он, когда раздет?
Он рассмеялся блеющим смехом и начал описывать Францу Фердинанду прелести тамошних барышень во всех подробностях.
Неужели это тот самый Паковский, который прятал у себя запрещенные революционные материалы и читал ночью манифесты социалистов? Трудно в нем разобраться. Но в ком или в чем легко разобраться?
III
Во время парада лошадь производившего смотр генерала испугалась и сбросила его. Командир подразделения, перед фронтом которого произошел столь неприятный случай (это была как раз та рота, в которой служил Франц Фердинанд), получил выговор; поэтому он задал своим солдатам головомойку и назначил четыре часа упражнений вне очереди. Вечер уже наступил, когда их наконец отпустили.
Город кишел солдатами. Они заполонили все увеселительные заведения, уничтожили запасы пива и еды, разобрали девиц. Когда Паковский и Франц Фердинанд потребовали, чтобы их впустили в «Золотого поросенка», они столкнулись с обосновавшейся там компанией подвыпивших саперов. Дело чуть не дошло до драки, и могло кончиться тем, что привлеченный шумом патруль военной полиции арестовал бы их.
Они уже решили вернуться на свои квартиры, когда сердобольный полицейский сжалился над ними. Он указал им дорогу к стоявшему на окраине дому с красным фонарем, где их встретили вполне гостеприимно.
Туда же подошли еще три человека из их роты, среди них весельчак-ефрейтор. Остальные гости — сплошь штатские, к полуночи разошлись, и дамский трилистник — все немолодые крашеные блондинки, ублажавшие до сих пор завсегдатаев, теперь подсели к столу пятерых солдат. Когда, вследствие неравного числа представителей обоих полов, возникли осложнения и ефрейтор предложил бросить кости, в каком порядке мужчинам удаляться с дамами, Франц Фердинанд со своими тремя очками остался далеко позади остальных. Напротив, Паковский, набравший восемнадцать очков, оказался первым, но великодушно заявил, что от своих привилегий отказывается и вместе с Францем Фердинандом пойдет во «вторую смену».
Пока они ожидали за кислым сидром своей очереди, Паковский наспех давал нервно покашливающему Францу Фердинанду кое-какие последние наставления. При этом речь зашла об Овидиевом «Ars amandi»;[42] у Паковского имелось драгоценное старинное итальянское издание этой книги.
— Отпечатано Бодони{34} и в сафьяновом переплете! — Паковский закрыл глаза и прищелкнул языком. — Что за книга — прямо любовный акт ин-октаво! — Он хлопнул себя по губам. — Эй ты! По-моему, я мечу свой бисер перед свиньями. Ты же совсем не слушаешь!
Франц Фердинанд неуверенно запротестовал; он действительно не слушал — да это было и не удивительно при том странном состоянии неустойчивости, в котором он находился: он то проклинал себя, что оказался здесь, то не мог дождаться своей очереди, потом вдруг испытывал невероятное облегчение при мысли, что у него еще есть маленькая отсрочка. Наконец он встал:
— Мне нужно выйти.
— Только смотри возвращайся! — заметил Паковский, полный добродушного недоверия.
— Ну конечно! — с горячей убежденностью ответил Франц Фердинанд. Но он решительно прошел мимо двери туалета и устремился к выходу.
Кто-то подергал его за рукав, и он резко обернулся. Перед ним стояла маленькая тоненькая фигурка в коротком платьице. Он испуганно подумал: «Ребенок? Как сюда мог попасть ребенок?» Но тут фигурка спросила слегка пропитым, низким женским голосом:
— Можно мне пойти с тобой?
Он молчал, а она подошла к нему вплотную и повторила свой вопрос просящим тоном. Он пробормотал:
— Да я вовсе не ухожу. Я только хотел… Я сижу там, в зале, с моим другом!
— Хорошо, так пойдем туда. — И она повисла на его руке. — Меня зовут Фифи.
Франц Фердинанд теперь увидел, что у нее золотушное девчоночье лицо с щербатыми зубами, ярко накрашенным ртом и глазами чистейшего фиалкового цвета под тонкими подбритыми бровями — все вместе какое-то смешение порочности и невинности, разложения и детскости.
— Фифи? А что это за имя?
— Ах, просто так. Магдалена — слишком длинно, да и старомодно. Но что же мы топчемся в прихожей? Ваш друг там, наверное, до смерти соскучился.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Основой трехтомного собрания сочинений знаменитого аргентинского писателя Л.Х.Борхеса, классика ХХ века, послужили шесть сборников произведений мастера, часть его эссеистики, стихи из всех прижизненных сборников и микроновеллы – шедевры борхесовской прозыпоздних лет.
Герра Оберайта давно интересовала надпись «Vivo» («Живу») на могиле его деда. В поисках разгадки этой тайны Оберайт встречается с другом своего деда, обладателем оккультных знаний. Он открывает Оберайту сущность смерти и открывает секрет бессмертия…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.