В. А. Гиляровский и художники - [18]
Андрей Дмитриевич Гончаров вспоминает, что был очень тронут вниманием Гиляровского, с которым тот отнесся к нему, тогда еще молодому, начинающему художнику. Гиляровский, увидя свой гравюрный портрет работы А. Д. Гончарова, написал:
В двадцатые годы В. А. Гиляровский много времени проводил в беседах с Иваном Дмитриевичем Шадром. Он познакомился с ним в Малом театре у Александра Ивановича Южина. Это было в 1924 году. И. Шадр сделал проект памятника А. Н. Островскому, но опоздал к конкурсу. Взволнованный, он пришел к Южину, чтобы поделиться своими огорчениями. В это время у Южина сидел Владимир Алексеевич. Бывая в Малом театре, В. А. Гиляровский обычно шел к Александру Ивановичу, с которым его связывала многолетняя дружба. Шадр застал их мирно беседующими. Но у самого Ивана Дмитриевича было далеко не мирное состояние души. Темперамент и энергия Шадра, с которыми он рассказывал о своей неудаче, были сродни В. А. Гиляровскому. Он молча слушал Шадра, пока тот говорил и пока их не познакомил Южин. Они оба сразу же нашли общий язык, тем более, что Шадр за глаза уже знал Гиляровского.
На другой день В. А. Гиляровский пришел в мастерскую Шадра. Иван Дмитриевич показывал ему свои работы, делился замыслами. Из рассказов скульптора о своей жизни вскоре выяснилась и такая подробность: в молодости он хорошо знал и очень в свое время сильно увлекался игрой В. П. Далматова, который был близким другом В. А. Гиляровского. С этого времени они довольно часто встречались друг с другом, и всегда Шадр много рассказывал В. А. Гиляровскому о своей работе. В дневнике Владимира Алексеевича то и дело встречается: «Был у меня Шадр, засиделись очень поздно». Большое впечатление произвели на В. А. Гиляровского рассказы Шадра о его работе над памятником Мировому страданию. Беседы эти В. А. Гиляровский записывал обычно в дневнике. Ему очень понравились рассказы о том, как Шадр работал в Гознаке. Выполняя для Гознака скульптурные портреты «Крестьянин» и «Сеятель», скульптор поехал в деревни одной из черноземных областей и там лепил крестьян прямо на открытом воздухе. Вернувшись из этого путешествия, Шадр подробно поведал В. А. Гиляровскому обо всем, что ему пришлось повидать, и как он искал нужную ему натуру. Гиляровский записал рассказ скульптора у себя в дневнике. «В поисках нужного типажа Иван Дмитриевич увидел сидящего на завалинке около своей избы старика. Дедушке Павлу 115 лет стукнуло. Зимой он, выходя из бани голый, в снег ложится. Повалявшись в снегу, как в пуховой перине, идет за ведерный самоварчик — чайком балуется. Первому сыну его 68 лет, тип стрельца с картины Сурикова. Лучший севач в округе, лукошко его вмещает два пуда зерна. Дед о чем-то думал. Долго и пространно рассказывал ему о цели своего приезда в деревню Шадр и спросил его, наконец, будет ли он для него позировать. Дед не шелохнулся. Предположив, что он глухой, Шадр заглянул ему в опущенные глаза и, повысив голос, стал убеждать. Дед неожиданно встал, выпрямился, длинные седые волосы космами затряслись, он высоко над головой встряхнул своей палкой: «Окаянный! Что ты меня улещаешь? Я на карточку-то отродясь не сымался, а ты с меня куклу стряпать хошь… трахну вот по башке…»
Происшедшее со стариком заставило и Шадра и Гиляровского серьезно задуматься над причинами народной неприязни к собственным изображениям. Здесь были и страх, и суеверие, и поражающее чувство скромности.
Когда умер В. И. Ленин, И. Д. Шадру было поручено вылепить с натуры голову вождя революции. Почти двое суток простоял Иван Дмитриевич у гроба, работая, «изучая мельчайшие черты Ильича». Через несколько дней после похорон В. И. Ленина И. Д. Шадр пришел к В. А. Гиляровскому и долго и много рассказывал об этих печальных днях, о задуманном им в эти дни проекте памятника В. И. Ленину. В. А. Гиляровский в дневнике пишет: «Шадр простоял у гроба В. И. Ленина безотлучно сорок часов. Когда Шадр кончил лепить, он показал работу Марии Ильиничне и спросил:
— Похож?
Она взглянула на брата и ответила:
— На этого — да. — Это были единственные слова, слышанные Шадром за сорок часов стояния у гроба. Шадр задумал создать гигантскую статую Ленина. Мы долго говорили с ним о проекте. Когда зашла речь о месте, я предложил ему Воробьевы горы, ему понравилась эта мысль. Во всяком случае, — сказал Иван Дмитриевич, — моя всегдашняя идея — создавать памятники вдали от города. В памятнике В. И. Ленину я хочу создать впечатление, доступное пониманию массового зрителя и волнующее его дух, монумент в простых лаконичных формах, свойственных Ленину-вождю».
Многие встречи В. А. Гиляровского с художниками остались вне воспоминаний и вообще каких-либо материалов, которые бы дали возможность сейчас, спустя много лет после смерти, восстановить их. Но даже то, по существу немногое, что сохранилось, позволяет сказать, что В. А. Гиляровский как человек большого сердца, доброты и ничем не искоренимой любви к изобразительному искусству, оказал своей личностью немалое влияние на художников. Он заражал их неисчерпаемой энергией, бодростью, которые, как свидетельствует его переписка с художниками, помогали им в их жизни и труде.
