В. А. Гиляровский и художники - [17]
Пока актеры разговаривали с переписчиками, В. А. Симов делал свои зарисовки. «Около Симова шум, кто-то задорным голосом упрекает его:
— Нешто это мой потрет? Пачиму такое: одна щека черная? Где она у меня черная? Где? Гляди!
Кто — за художника, кто — за того… Голоса слились в споре, а пятеро «утюгов» (грабителей. — Е. К.) с деловым видом протиснулись ближе…»[22]. Только жизненный опыт и большое знание В. А. Гиляровским людей «дна» помогли ему спасти артистов Московского Художественного театра и художника В. А. Симова. В память этих событий В. А. Симов подарил В. А. Гиляровскому набросок, сделанный им тогда же в ночлежке, с надписью «Защитнику и спасителю души моей, едва не погибшей ради углубленного изучения нравов…»[23].
Посещение «дна» произвело на всех огромное впечатление. И сам Гиляровский, которому спускаться в этот ад было не новостью, потом не раз вспоминал «экскурсию и случай с Симовым в 1902 году». За три года до смерти Гиляровский написал рассказ «Козел и Чайка», в котором, оглядываясь на свое далекое прошлое — бурлачество, — показывает, какой большой путь проделал он в жизни, как много ему пришлось видеть и как все это пригодилось тогда, на Хитровке.
В 1933 году В. А. Симов, приглашая В. А. Гиляровского на празднование 50-летия своей творческой деятельности, пишет: «Я особенно буду рад видеть тебя среди моих близких и друзей, между которыми ты по времени один из первых и желанных, приходи, а я приду поговорить о ежедневных и бывших переживаниях и за советом в насущных вопросах».
Знакомство В. А. Гиляровского с Александром Михайловичем Герасимовым началось так: в 900-х годах В. А. Гиляровский, придя на ученическую выставку, как всегда во время развески, задержался перед небольшим пейзажем. Внимательно посмотрел на картину и сказал стоящему рядом молодому человеку с сильно курчавой головой: «Тамбовщина, Козловский уезд». Автором степного пейзажа был А. М. Герасимов. Вспоминая эту первую свою встречу с писателем, художник, как он потом сам признавался, был совершенно сражен таким знанием России, чтобы «по небольшой картине Тамбовщину узнать».
В. А. Гиляровский до самозабвения любил степи. «Утомленный столичной жизнью, — писал он, — я уезжаю время от времени в степи. Степь да небо! Зеленый океан внизу и голубая беспредельность вверху! Чудесное сочетание цветов… Я надышаться не могу… В этом воздухе все: свобода, творчество, счастье, призыв к жизни, размах души… все!» Степные пейзажи поэтому всегда особенно волновали его. В ранних работах А. М. Герасимова В. А. Гиляровский почувствовал степной простор. Его напоенные солнечным зноем пейзажи, уходящие в беспредельную даль степные большаки были несказанно дороги и близки писателю.
В письме к астраханскому коллекционеру П. М. Догадину, собирателю картинной галереи, которую он подарил своему городу, В. А. Гиляровский, на просьбу адресата рассказать о работах А. М. Герасимова, пишет: «Хороши у него степи, степные поля с носящимися над ними стаями грачей, поля спелой ржи и особенно мне нравятся большие дороги, а вдали тройка…»[24].
А. М. Герасимов позднее говорил, что В. А. Гиляровский в его жизни как человек, умевший тонко и чутко подходить к людям, оказал огромную помощь своим вниманием к его работе, поощрением ее и вообще заботливостью о нем, как о человеке.
До последних лет жизни не угасает интерес Гиляровского к художникам, продолжается самое тесное общение с ними. Он обязательно бывает на всех выставках АХРРа и на персональных выставках художников. По-прежнему из-под его пера летят в их адрес экспромты. Он искренне радуется, что его теплые чувства к ним находят живейший отклик не только у художников старшего поколения, но и у молодых. В письме от 12 февраля 1933 года он сообщает: «Вчера я отправился на вернисаж выставки Павла Радимова… Как встретили меня прекрасно и старики и молодежь, и это произвело на меня самое прекрасное впечатление, я вернулся домой оживленно отдохнувший, в сумерках у себя в кабинете затопил печку… и написал стишину…» А на выставке П. Радимова В. А. Гиляровский, как и в прежние времена, оставил художнику свой экспромт:
Со своей стороны и художники в общении с В. А. Гиляровским находили для себя много интересного и полезного. Г. С. Верейский в 30-х годах рисовал его. Это последний прижизненный портрет писателя — единственный, который был выполнен по заказу. Заказан он был издательством «Советская литература», где в это время готовилась к печати книга В. А. Гиляровского «Друзья и встречи». В. А. Гиляровскому и его семье очень понравился портрет. В свою очередь на Г. С. Верейского тоже произвела большое впечатление встреча с писателем. «Я очень рад, что мне пришлось рисовать дядю Гиляя, — писал художник, — после встреч с ним, после его рассказов и стихов, жизнь кажется ярче, радостней, богаче». Много лет спустя Г. С. Верейский пишет: «С теплым чувством я вспоминаю о своих встречах с Владимиром Алексеевичем, когда я в течение нескольких сеансов рисовал его. Я очень охотно делал это, так как Владимир Алексеевич сразу вызвал во мне большую симпатию к себе и заинтересовал меня своею личностью… он поразил меня своею живостью, своим интересом к людям, жизни и своею любовью к молодежи».
