Узник - [46]

Последней была открыта Хайме — виновница всей несправедливости, прошедшей через Ричарда и задевшей меня. Она была высокой блондинкой, с искусственно завитыми локонами и приторно слащавым лицом. Эта девушка обладала той самой красотой, которая обычно быстро надоедает и от которой, через непродолжительное время, становится невыносимо глазам. Слишком симпатичная, чтобы быть красавицей — самая точная формулировка, которая может охарактеризовать её внешность. Но что меня по-настоящему удивило в ней — это то, что она была одета в подвенечное платье. Ричард утолил моё любопытство по этому вопросу, объяснив, что Хайме пожелала принять летаргию в том самом платье, в котором собиралась выйти за него замуж. Мне не понравилось то, что кто-то когда-то собирался выходить замуж за моего парня, однако я попыталась скрыть своё негодование.

Самым любопытным и самым отдаляемым мной моментом, было заочное знакомство с моими родителями.

Первым мы открыли отца. По одной старой цветной фотографии я знала, что он обладатель голубых глаз, однако они сейчас были закрыты, и я не могла убедиться в правдивости фотокарточки. У него были красивые, густые, светло-карие волосы, тонкие и очень красивые губы, и идеально гладкий лоб. Он лежал в черном костюме и со стороны казался большой пластмассовой куклой.

Мама лежала в красивом, свободном черном платье на широких бретельках. У нее был милый курносый носик и изящные скулы, по которым я отнесла бы её к кровной связи с Таммами, если бы не знала о её происхождении. Агния, как и на фотографиях, обладала густыми каштановыми волосами, которые я унаследовала от нее. Однако я не была похожа на кого-то одного из родителей — их черты перемешались во мне и образовали нечто новое.

— Когда они очнутся? — спросила я у Ричарда, когда все крышки были сняты.

— В течение суток после того, как ты приложишь своё запястье с отметкой к их лбам.

— Как долго мне нужно удерживать руку?

— Достаточно секунды.

Я быстро прошлась по гостиной, приложив руку ко всем мумиям, лежащим в своих деревянных коробках. Сделав своё дело, я предложила Ричарду поесть, хотя для обеда было уже слишком поздно, а для ужина еще слишком рано.

Тщательно вымыв руки, мы съели упаковку пельменей, которые не лезли мне в горло от одной только мысли о том, что именно сейчас находилось в нашей гостиной за стеной. Быстро впихнув в себя остатки еды, и запив всё кружкой сока, я предложила Ричарду отправиться наверх и провести вместе оставшиеся нам несколько спокойных часов.

Проходя мимо находящихся под властью Морфея, я вздрогнула, представив их скорое пробуждение. Приняв душ и высушив волосы — приведя себя в порядок перед встречей со своими родственниками — я переоделась в чёрные джинсы и тёмно-бордовую рубашку с длинными рукавами, и красивым вырезом. Вернувшись в спальню, я легла в кровать к Ричарду и попросила себя обнять. Он нежно гладил меня по лицу, вновь и вновь повторяя мне о том, что мы всегда будем вместе, пока я не провалилась в странный сон.

XXXVIII

Когда я проснулась, за окном уже сгустились сумерки. Ричарда не было рядом и, испугавшись его отсутствия, я быстрым шагом вышла на лестничную площадку. Ричард стоял внизу, у подножия лестницы, и я вся сжалась от понимания, что он наблюдает за каким-то движением. Медленными шагами я начала спускаться вниз, но на мгновенье замерла, увидев, как еще несколько часов назад лежащие в гробах люди, начали шевелиться. Судя по всему, их тела были ослаблены и не до конца слушались своих хозяев. Никто не обратил внимания на моё появление, так как все были слишком заняты своим пробуждением. Я украдкой встала за правым плечом Ричарда и начала наблюдать за тем, как мой дед, уже успевший подняться со своего ложа, помогает сесть своей жене. В комнате начал раздаваться тихий, неразборчивый шепот и шорох, издаваемый медленно передвигающимися ногами очнувшихся. Вскоре моё внимание рассеялось, не позволяя сосредоточится на ком-то конкретном.

Спустя примерно пятнадцать минут, когда все окончательно пришли в себя, все десять пар глаз устремились в нашу сторону.

— Замечательная работа, — заметил мой дед, обратившись к Ричарду, и я поняла, что все смотрят только на хранителя рода, совершенно не замечая моего присутствия, отчего я незаметно с облегчением выдохнула.

— Кто нам помог пробудиться? Эта милая девушка, она из нашего рода? — спросила Сильвия, моя бабка, после чего сделала полшага в мою сторону. Неосознанно, я сделала шаг вбок, прячась за спиной Ричарда.

— Это Камилла Тамм, последняя из вашего рода, — произнес Ричард, и вдруг я словила, на какой-то неведомой мне частоте, всеобщий ужас, внезапно повисший в воздухе.

— Доченька, иди ко мне, — вдруг отозвалась женщина, которая должна была быть моей матерью. За всю мою сознательную жизнь меня впервые кто-то назвал доченькой. Наверное поэтому — от непривычки — всё внутри меня сжалось. Внезапно я словила себя на мысли о том, что мне, почему-то, не сильно понравилось подобное обращение к себе.

— Подойди к родителям, — повернувшись ко мне, тихо произнес Ричард, когда понял, что я не собираюсь двигаться с места.