Узкое ущелье и Чёрная гора - [61]

Последовательность перемещения носителей хеттского, лувийского и палайского языков в Малую Азию остается неизвестной, но данные древнейших малоазиатских письменных текстов позволяют утверждать, что носители этих языков уже находились в Малой Азии на рубеже III и II тысячелетий до н. э.

Наиболее ранние письменные свидетельства об анатолийских языках (а следовательно, и об индоевропейских языках в целом) содержатся в документах на аккадском языке, найденных в староассирийских торговых колониях в Малой Азии (в Кюльтепе — древнем Канесе, Богазкёе и Алишаре). В этих староассирийских, так называемых каппадокийских, текстах, составленных в начале II тысячелетия до н. э., засвидетельствован ряд собственных имен и слов, заимствованных из индоевропейских анатолийских языков. Многие из собственных имен представляют собой названия богов. Часть этих названий может быть признана хеттскими, часть — лувийскими. Наличие элементов хеттского языка в староассирийских текстах свидетельствует о длительном и тесном контакте хеттов с обитателями ассирийских торговых колоний в Каппадокии. При этом характерно, что языком, оказывающим культурное влияние на другой язык, был хеттский, и материальная культура староассирийских колоний является анатолийской, а не месопотамской. Это показывает, что к тому времени культура анатолийских племен достигла достаточно высокого уровня, позволившего им повлиять на население староассирийских торговых колоний. Очевидно, что контакт хеттов и других анатолийских племен с носителями месопотамской культуры, оказавшей существенное влияние на хеттскую, имел место не в ту эпоху, когда были составлены староассирийские таблички из малоазиатских торговых колоний. Возможно, что хетты еще до этой эпохи усвоили некоторые достижения месопотамской цивилизации (в том числе и письменность, которая у хеттов сильно отличается от староассирийской). Проводниками месопотамского влияния могли быть либо аккадские торговцы — предшественники ассирийских колоний в Малой Азии[6], либо находившиеся под аккадским влиянием жители более восточных (в частности хурритских) областей, с которыми хетты находились в контакте еще до своего прихода в Малую Азию.

В начале II тысячелетия до н. э. носители анатолийских языков, по-видимому, еще не были объединены в одно государство. Существовали области, каждая из которых имела самостоятельного правителя. Одним из таких правителей был хеттский царь Аниттас. Его надпись является наиболее архаичным памятником хеттского языка (несмотря на частичную модернизацию), которая могла иметь место при переписывании текста надписи). Царь Аниттас жил вначале II тысячелетия до н. э., о чем свидетельствуют документы того времени из ассирийских колоний в Анатолии. В тот период, о котором повествует надпись Аниттаса, столицей царства был город Куссар, а не Хаттусас, завоеванный Аниттасом после длительной борьбы. Надпись Аниттаса повествует также о покорении Аниттасом города Несаса. Позже по имени этого города хетты назвали свой индоевропейский язык несийским. Согласно недавно выдвинутой гипотезе, можно допустить тождество города Несаса и города Канес — центра староассирийских колоний в Малой Азии. Предположение, что Аниттас завоевал Канес, подтверждается новыми археологическими открытиями: в этом месте недавно найден кинжал с клинописной надписью царя Аниттаса. При Аниттасе начинается государственное объединение некоторых областей Анатолии, бывших ранее центрами ассирийской торговли и вошедших позднее в Хеттское государство. Вассалом Аниттаса стал, по-видимому, правитель Бурусхандаса — крупнейшего малоазиатского княжества времени существования староассирийских колоний в Малой Азии. Бурусхандас был древнейшим центром месопотамской торговли в Малой Азии, так как аккадская торговая колония в этом городе упоминается уже в полулегендарном рассказе о походе Саргона в Малую Азию (около 2400 года до н. э.). По данным староассирийских табличек, на рубеже III и II тысячелетий до н. э. в Бурусхандасе (как и в Канесе) имелась колония ассирийских торговцев и независимый от них великий князь, которого Аниттас в своей надписи называет просто «человеком из Бурусхандаса».

Надпись Аниттаса отделена от позднейших хеттских текстов древнехеттского периода значительным промежутком времени. Этот вывод, основанный на соображениях исторического характера, подтверждается особенностями языка надписи, в котором сохранились некоторые чрезвычайно архаичные черты, утраченные в позднейших текстах древнехеттской эпохи.

Особое место надписи царя Аниттаса среди аналогичных хеттских документов доказывается и некоторыми-жанровыми ее особенностями. Только в этой надписи мы встречаем описания царской охоты и строительства, которое вел царь. Подобные рассказы типичны для древней литературы других стран Передней Азии, но отсутствуют во всех остальных хеттских текстах, где царь выступает только как верховный военачальник, жрец и судья. Подобные факты позволяют считать, что надпись царя Аниттаса занимает особое место среди хеттских текстов исторического содержания. Можно допустить, что хетты, заимствовавшие к тому времени-староаккадскую клинопись, испытывали в этот период особенно сильное воздействие месопотамских литературных образцов.