*
Редакционная коллегия
К. З. АШРАФЯН, Г. М. БАУЭР, Г. М. БОНГАРД-ЛЕВИН,
Р В. ВЯТКИН, Э. А. ГРАНТОВСКИЙ, И. М. ДЬЯКОНОВ,
И. С. КЛОЧКОВ (отв. секретарь), С. С. ЦЕЛЬНИКЕР
Перевод с английского и комментарий
Е. В. АНТОНОВОЙ
Ответственный редактор
Н. Я. МЕРПЕРТ
© Перевод на русский язык, предисловие и комментарий:
Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1982.
«НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» И ЕЕ ПАМЯТНИКИ
Важнейший этап в истории человечества, в значительной мере определивший все ее дальнейшее развитие, — переход от присваивающей охотничье-рыболовческой и собирательской экономики к производящему хозяйству, развитие и распространение основных его форм. Эти процессы знаменовали начало нового периода древнейшей истории, принципиально отличного от сотен тысячелетий предшествующей эволюции. Они явились переломными как в сфере производства, так и во всех иных областях жизни древнего общества. Обобщая периодизацию Л. Моргана, Ф. Энгельс именно эти процессы положил в основу своей знаменитой схемы, выделив два основных периода истории первобытного общества — дикость и варварство. «Дикость, — писал Ф. Энгельс, — период преимущественного присвоения готовых продуктов природы; искусственно созданные человеком продукты служат главным образом вспомогательными орудиями такого присвоения. Варварство — период введения скотоводства и земледелия, период овладения методами увеличения производства продуктов природы с помощью человеческой деятельности»[1].
Накопление археологических материалов, особенно после второй мировой войны, полностью подтвердило справедливость этой периодизации, заставило ряд крупных западных исследователей обратить особое внимание на ее принцип. Так, видный английский археолог Вир Гордон Чайлд подчеркнул историческое значение перехода от присваивающей экономики к производящей и дал ему наименование «неолитической революции». Известный американский исследователь Ближнего Востока Роберт Брейдвуд разделил древнейшую историю на эпоху присвоения пищи и эпоху производства пищи и выделил в последней ряд этапов. Фактически он воспринял положения Ф. Энгельса, применив их к новым археологическим материалам. В конце 60-х — 70-х годах объем материала еще возрос, что снова вызвало необходимость в его осмыслении. «Моделирование» путей становления земледелия и скотоводства осуществляется на основе разностороннего анализа материала, в котором помимо археологов принимают участие палеогеографы и палеозоологи, антропологи и палеоботаники. Все концепции, предлагаемые сейчас не только советскими, но и английскими, американскими, французскими, датскими и другими исследователями, строятся на основе признания важности для всей истории человечества перехода от присваивающей к производящей экономике.
Община собирателей, охотников и рыболовов даже в условиях максимально благоприятного природного окружения твердо ограничена в своей численности и производственных возможностях. Она может совершенствоваться в использовании природных ресурсов. В благоприятных экологических ситуациях (морские побережья, районы обитания стадных животных) возможно даже существование долговременных поселений. Но умножить то, что дает природа, добиться качественного изменения природных ресурсов, привести их в соответствие с потребностями численно возрастающих коллективов — этого община охотников и собирателей не может. Этим объясняется медленный рост населения в эпоху присваивающего хозяйства. Человек мог жить только в областях естественного распространения необходимых ему животных и растений. Воздействовать на них, способствовать их распространению на новые территории, акклиматизировать их в первоначально несвойственных им условиях он не мог. Это ограничивало возможности расселения самого человека, вследствие чего была велика разобщенность коллективов, между ними отсутствовал регулярный обмен, была невозможна специализация. Примитивность и разнообразие форм хозяйства, необходимость постоянного участия значительной доли коллективов в добывании («присвоении») пищи обусловливали ограниченность не только возможностей, но и потребностей человека. Узость производственной базы, полная зависимость от естественных условий и их превратностей сдерживали развитие общества в целом, во всех его проявлениях.
Коренные изменения в жизни общества наступили с переходом к производящему хозяйству. Мы вправе говорить о революционном характере этого процесса, вправе согласиться с В. Г. Чайлдом, определившим его как «первую революцию, которая трансформировала человеческую экономику, дала человеку контроль над его собственным запасом пищи». Человек стал производить пищу, постоянно совершенствовать это производство, расширять его масштабы. В этих условиях неизмеримо возросли возможности человека и расширилась сфера его деятельности, одно за другим исчезли ограничения предшествующего периода.
