Ужин в центре Земли - [41]

для нас обоих.

— Даже так? Из-за одной-единственной ошибки?

— Да. Из-за одной ошибки, которая состояла в признании нарушения межгосударственного договора, в признании незаконной деятельности за рубежом, возможно, идущей вразрез с Женевскими конвенциями. Так, а сейчас ты бегом наверх и мигом приносишь мне паспорт на имя Джошуа, и международные водительские права, и визитные карточки. Все, на чем написано его имя, понял? Лучше тебе не опаздывать на поезд. — Прежде чем Джошуа успевает спросить, Зандер объясняет: — Мы взяли тебе билет на семь сорок шесть с Центрального вокзала, пересадки в Ганновере и Карлсруэ. Если успеешь и если тебе повезет, к вечеру будешь в Париже, как будто ничего этого не было. Завтра с утра — на твой старый фронт, продавать весь день иранцам бумагу для принтера и коврики для мыши. Начальство в Тель-Авиве сможет успокоиться.

— Перечеркивать всю операцию из-за одного человека? Мы могли бы продолжать. Они покупали бы все: принтеры, сканеры, ноутбуки, ксероксы. Мы могли бы иметь полный доступ. Знали бы все, чем они обмениваются, — говорит Джошуа. — Я только первую часть сделки провел!

— Это теперь не наша задача, — нетерпеливо говорит Зандер. — Джошуа уже, с этого утра, кто-то другой. Тот, кто лучше, умней и намного опасней, чем ты. Я уверен, он с удовольствием объяснил бы все это сам. Увы, Джошуа надо было торопиться. У него неотложная деловая встреча в Шанхае. — Зандер смотрит на часы. — Он уже сел на самолет в Тегеле и рассказывает соседу о том, чем он, Джошуа, занимается.

— А ты?

— Который я? — спрашивает Зандер.

— Любой ты.

— Еще примерно час я агрессивный Зандер с начальственными замашками, говорящий на иврите. Мне жаль, что тебя не будет здесь и ты не увидишь мою линьку. Не увидишь, в какую птицу я превращусь.

— А Фарид?

— Не беспокойся. Фарид — уже чья-то еще головная боль. И не обманывайся на его счет. Он такая же сволочь, как его брат. Единственная разница в том, что Фарид воюет с яхты.

Он думает, что начинает теперь понимать сказанное Зандером, которому остается быть Зандером всего час. Он понимает, что Фарид — враг. Он понимает, что Джошуа в эту минуту готовится к взлету, пристегнутый к сиденью.

Усиленно соображая, он понимает еще, что, пока спал, стал участником жестокой, жуткой, губительной акции. И что из-за одной-единственной проговорки опять сделался самим собой.

— Настройся на лучшее, — говорит Зандер. — Генерал настроен позитивно. Он уже сделал заявление для прессы. Ты напортачил, но вместе с тем ты герой. Это была очень важная операция, если иметь в виду, кто ликвидирован. Так что, если твоя эвакуация пройдет гладко, завтра ты начнешь опять просиживать штаны в парижском офисе, названивать потенциальным клиентам и спасать евреев.

— Как я вернусь? После этого? То, что мы сделали… на такое я не подряжался.

— На самом деле, если ты помозгуешь хоть наносекунду, ты поймешь, что подряжался более-менее как раз на такое.

— Я подряжался предотвращать насилие. Мешать развитию технологий, ведущих к войне. Собирать информацию — безвредную информацию, — продавая нашим противникам оборудование, которое ее ловит. Я вступил, чтобы помогать получать разведданные.

— А что, по-твоему, мы, на хер, делаем с этими разведданными?

Зандер заводит руку за спину и берет конверт из оберточной бумаги, сложенный вдоль.

— Здесь твои билеты и новый паспорт, только-только из посольства — тепленький, как из тостера.

Z берет конверт. Z принимает происходящее. Открывает паспорт, чтобы увидеть, кем ему возвращаться во Францию. Проглядывает визы, выездные и въездные штампы.

Пока он этим занят, Зандер встает, подходит к стене и перекидывает вниз большой металлический тумблер. Раздается скрежет какого-то старого механизма, и вдоль всего окна, закрывая от Z красивый вид, медленно опускается штора.

— Что, тут всё? — спрашивает Z. — Кончен бал?

— Бал был кончен в тот момент, когда упала бомба. Твоя неосмотрительность, однако, заставляет нас сниматься с лагеря второпях. — Глядя на сужающуюся полосу озерной воды, Зандер глубоко вздыхает. — Какие бы меры предосторожности мы ни принимали, у нас не стерильная работа. К переменам надо быть готовыми всегда. А теперь марш наверх собирать вещи. А я пока сделаю тебе сандвич с арахисовой пастой и срежу тебе огурчик для поезда.

— Ты будешь паковать мне перекус?

— Это план А — если ты поторопишься со своим чемоданом и всем, про что я сказал. Если не поторопишься — тогда план Б. И вместо сандвича ты получишь удар по башке, после чего я втащу тебя в кухню и там с огромной скоростью порублю тебя на куски и скормлю кухонному комбайну. А потом, помахивая соседям, буду выливать тебя ведро за ведром под все растения в саду и в озеро на корм веселым маленьким рыбкам.

2014. Секретный объект (пустыня Негев)

— Прими, прими, — уговаривает его из-за двери охранник. — Это всего ноль целых двадцать пять сотых. На свободе после нее даже и экскаватором можно управлять. Только снимет тебе напряжение маленько.

Непохоже, однако, что заключенному Z хочется снимать напряжение даже маленько. Он стоит на койке и орет на охранника в дверное окошко.