«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе - [53]
Одним из целой кучи изуродованных и расчлененных тем был, по-видимому, сам подрывник. Машина, на которой он добрался до места, стояла поблизости – вместо того чтоб ее отогнать, его подельник запаниковал и скрылся. По номерам полиция отследила и задержала ряд предполагаемых заговорщиков: все они принадлежали к одной из наиболее смертоносных ячеек сикхских партизан – «Баббар Халса». Наряду с членами нескольких других формирований, к которым относятся «Тигры Бхиндранвале» и «Коммандос Халистана», они были одновременно жертвами и проводниками того царства террора, которое установилось в Пенджабе с начала 1980‐х.
Смертника, который убил главного министра, звали Дилавар Сингх: это был долговязый молодой человек чуть за двадцать. В ходе устроенного полицией «допроса с пристрастием» – то есть, как это поняли многие сикхи, под пытками – его сообщники в подробностях описали его последние дни[232]. По их рассказам, перед терактом Дилавар несколько недель тренировался в среднего достатка пригороде Мохали. Покидая комфортный и современный дом и отправляясь на верную смерть, он написал на клочке бумаги фразу на пенджаби, посвящая свой демарш «памяти мучеников» – по всей видимости, имея в виду мучеников из ранней истории сикхизма. Однако вполне возможно, что он подразумевал и своих павших в бесплодной борьбе с индийской полицией единоверцев из «Баббар Халса», «Коммандоса Халистана» и других группировок.
В 1981–1994 годах с обеих сторон в этой борьбе полегли тысячи, в том числе множество невинных людей в качестве «побочного ущерба». Однако же наиболее весомым и театральным из всех этих убийств стала, пожалуй, расправа над индийским премьер-министром Индирой Ганди 31 октября 1984 года, которой как раз и подражало убийство главного министра Беанта Сингха. Есть некая зловещая ирония судьбы в том, что одного из убийц госпожи Ганди также звали Беант Сингх, хотя в родстве с будущим главным министром он не состоял. Убийца Беант Сингх, как и вероятные организаторы покушения на его тезку, состоял в корпусе охраны своей жертвы. Он и другой телохранитель по имени Сатвант Сингх расстреляли Индиру Ганди из автоматов, сопровождая ее на живописном пути от ее дома к офису, где она должна была встретиться с британским актером Питером Устиновым. Тот ждал ее в саду, планируя интервью для английского телевидения.
Одного из убийц, Беанта, прикончили на месте, а его коллега Сатвант Сингх и еще один их сообщник предстали перед судом, были признаны виновными и повешены. Хотя других подозреваемых, кроме них, не было, еще несколько лет ходили слухи о более масштабном заговоре. Один из сценариев сразу же после убийства Ганди полиция вытянула у сообщника убийцы Сатванта Сингха в ходе «допроса с пристрастием»: в его признательных показаниях упоминалось множество сикхских лидеров, в том числе престарелый активист Кехар Сингх и бывший сотрудник полиции Симранджит Сингх Манн.
Именно Манн, по словам Сатвант Сингх, был «мозгом» всего предприятия. В знак протеста против операции «Голубая звезда» он ушел со службы, сблизился с воинственными сикхами на основании критики властей и пустился в бега. Спустя несколько недель после смерти Ганди он попал в руки индийской полиции, когда, переодевшись в рабочего, пытался на грузовике пересечь границу с Непалом. По некоторым свидетельствам, изощренный план по убийству премьер-министра Манн разработал вместе с сикхским командиром по имени Атиндер Пал Сингх[233]. Однако кроме признания, силой выбитого из Сантванта Сингха, иных подтверждений этому нет. Несмотря на то что какое-то время Манна держали на драконовых условиях в одиночном заключении, судим за убийство он не был и приговора избежал. Его отношения с большинством воинствующих сикхов были весьма двойственными: иногда они друг друга поддерживали, но в иных случаях между ними пролегала четкая разделительная линия. На момент убийства главного министра Пенджаба Манн жил – со всеми удобствами, но по-прежнему под полицейским надзором – в очаровательном двухэтажном доме, отделенном всего парой зданий от правительственного секретариата, где произошел взрыв.
Во время нашей беседы у него дома в Чандигархе спустя менее год после унесшего жизнь Беанта Сингха взрыва Симранджит Сингх Манн отверг свою причастность к убийствам главного министра и Индиры Ганди. Однако же, как он выразился, «слез по кому-либо из этих политических лидеров я не лил»[234]. Манн сравнил эти «казни» с попытками устранить Гитлера. «Это было возмездие», – заявил он об убийстве главного министра Беанта Сингха, прибавив, что эта новость «очень порадовала» жителей Пенджаба.
Убийство главного министра, по словам Манна, свидетельствует также, что воинственные сикхи отчаялись в своих попытках захватить власть – толком это убийство, по его мнению, ничего не изменит, а «репрессии» индийских властей в отношении сикхов, скорее всего, продолжатся. Однако же символически этот акт оказался победой и дал понять всему миру, что борьба не окончена. «Мы живем в ситуации войны, – сказал мне Манн. – Откроешь рот – и вот ты уже за решеткой». Хотя наиболее воинственное крыло движения было уничтожено, а знаки враждебности после убийства Беанта Сингха почти что сошли на нет, движение в целом, с точки зрения Манна, сохраняло свой потенциал. Себя он рассматривал как солдата и заявлял, что «война еще далеко не окончена».
