Ким подняла руку и нежно дотронулась до его щеки:
— Спасибо, что сказал мне это.
— А насчет той работы, Ким, про которую ты мне говорила, — тебе совсем не нужно отказываться от нее только из-за того, что ты выходишь за меня замуж.
Она с надеждой подняла на него глаза:
— Так ты не против, если я соглашусь? Но у меня будет уходить много времени на исследования.
— И прекрасно. Давно пора уже дать работу твоим мозгам, а то они совсем заржавели за то время, пока ты служила у меня домработницей, так что поначалу, возможно, потребуется заново смазать все шарниры, — пошутил он.
— Прости меня, дорогой.
— Господи, Ким, за что?
— За то, что оказалась именно тем, кого ты так не любишь — выпускницей филологического отделения.
— Ну, не люблю — это слишком сильно сказано, дорогая. Просто как-то не вижу им применения в наш век высоких технологий.
— Ну, ничего, — с удовлетворением заметила она, — я ведь получила обычный диплом, без отличия. Так что гордиться тут особенно нечем.
Он засмеялся. Для человека, который заявил, что не спал всю ночь, он казался удивительно бодрым и жизнерадостным.
— То есть ты считаешь, раз ты не блистала в науках, я это не засчитаю и прощу тебе твое образование?
Она кивнула, и он страстно поцеловал ее.
— Оуэн? — Он взглянул на нее. — Если бы ты тогда не вернулся раньше с конференции…
— Не вспоминай об этом, Ким. Лучше поскорее забыть. А хочешь, скажу, почему я тогда раньше ушел с ужина? — Она кивнула, и он прошептал ей в самое ухо: — Ты не поверишь, но у меня было дурное предчувствие. Мне срочно захотелось тебя увидеть. Я думал о тебе весь день и гадал, что ты сейчас делаешь. И у меня появилось странное ощущение, что я должен немедленно ехать домой, что я тебе нужен. Я ведь, сама знаешь, не верю предчувствиям, но в тот раз поверил. Наверное, это ненаучно, но больше я никогда не стану смеяться над такими вещами.
Она напомнила ему, хитро улыбаясь:
— Ты же поклялся, что ни за что на свете не женишься на своей домработнице.
— И я сдержал свое слово, барышня. Ты сама уволилась от меня, хотя — теперь я могу тебе это сказать — я не собирался тебя выгонять. Как я мог этого хотеть, если так люблю тебя? Так что теперь я женюсь не на своей домработнице.
Она подняла на него глаза и улыбнулась:
— Что-то это подозрительно смахивает на намеренное искажение истины в корыстных целях.
— Одним словом, ты считаешь, что это софистика. Может, ты и права, но в данных обстоятельствах, думаю, меня можно простить, а?
Она кивнула, потерлась щекой о рубашку у него на груди и довольно вздохнула.
— Когда настанет утро, — прошептала она, крепче прижимаясь к нему, хотя птицы в саду вовсю горланили о том, что утро уже наступило, — мы обо всем расскажем Кэнди.
