Увеселительная прогулка - [5]
— Знаю, — сказал Эпштейн. — Техническая дирекция ежедневно докладывает руководству. И мне приходится тогда выслушивать, во что обходятся издательству сверхурочные наборщикам и метранпажам.
Так в чем же дело?
— Заведующие отделами у нас сплошные гении.
— Это не ответ.
— Имя Брехта «Бертольт» они упорно пишут с «д» на конце. Знаки препинания для них не существуют. А уж об управлении глаголов они вообще не имеют понятия.
Кремер сказал:
— Куда уж нам дуракам против вас.
— Пожалуйста, не ссорьтесь, — попросил Эпштейн.
— Я повторяю, мы каждую ночь попусту теряем время, — сказал Зайлер.
— Этот вопрос мы с вами обсудим с глазу на глаз. Совещание окончено.
Заведующие отделами разошлись по своим комнатам. Зайлер остался.
Не глядя на Зайлера, Эпштейн сказал:
— Если мы и теряем время, то исключительно по твоей вине.
Зайлер вздрогнул:
— С чего ты взял?
— Ты ставишь мне палки в колеса, — сказал Эпштейн, все еще не глядя на Зайлера. Зайлер тоже смотрел куда-то в сторону.
— Мои условия тебе известны, — продолжал Эпштейн. — Не хочешь соблюдать их — скажи прямо.
— Ты пригласил меня в «Миттагблатт», — заговорил Зайлер, — потому что я единственный из вас умею делать подобную газету.
— Ты отвечаешь за производство.
— Но дело ведь не только в технике производства.
— Знаю.
— Тираж не поднимается.
— Знаю.
— И может быть, знаешь почему?
— Тебе известны мои условия. Происшествие, которое мы обсуждали сегодня, — предел того, что я могу пропустить.
— Почему ты зажал материал об изнасиловании?
— Меня от этого тошнит.
— Потому что этот материал достал я?
— Я не намерен рекламировать насилие.
— Так ведь этот тип получил свои четыре года каторжной тюрьмы.
— Ну и что?
— Изнасиловал собственных дочерей на глазах у жены.
— Ну и что?
— А то, что «Миттагблатт» никогда не достигнет высокого тиража.
— Черт побери, далось же тебе это изнасилование! Что тебя так заело?
— Это же подонок. Из подонков подонок.
— Скорее, больной, по-моему.
— Нет, подонок. Его надо просто уничтожить. На глазах у жены. А ее утопить!
— Вернемся к делу, — сказал Эпштейн. — Ты отвечаешь за производство. Если заведующие отделами задерживают материал, не сдают свои полосы в срок, ты обязан бить тревогу!
— Бить тревогу! Ты же знаешь, что они думают обо мне.
— Опять у тебя начинается мания преследования?
— Разжалованный главный редактор.
— Не ты первый… В один прекрасный день могут уволить и меня. Разве дело в этом?
— Зачем ты меня взял к себе в редакцию? Мы знаем друг друга уже не один год. Я хочу сказать, ты знаешь меня. Знаешь, что у меня совсем другие понятия о том, как делается подобная газета, — не такие, как у вас здесь. И знаешь, что я ненавижу вас всех за ваше лицемерие. Вы все лицемеры. У вас на уме ведь тоже только одно — сделать большой бизнес.
— Допустим, — сказал Эпштейн. — Но твоя схема: «Сперва изнасиловал, потом убил» — мне не подходит.
— Я еще раз тебя спрашиваю: зачем ты меня пригласил?
— Хочешь знать?
— Для того и спрашиваю.
— По двум причинам: ты кое-что смыслишь в нашем деле. И потом, мне было тебя жалко.
— Как трогательно!
— Твоя репутация в газетных кругах тебе известна. «Зайлер, мастер кровавых сенсаций».
— Но ведь это я сделал «Экспресс» тем, что он есть.
— И все-таки они тебя уволили.
— Потому что я неправильно оценил обстановку.
— Чего ты, в сущности, хочешь?
— Хочу еще раз в жизни дать настоящий тираж такой вот дрянной газетенке.
— «Миттагблатту»?
— Вот именно!
— Но главный редактор пока что я.
— Я могу и подождать, — сказал Зайлер и вполне миролюбиво улыбнулся.
— Тогда позволь задать тебе вопрос: если в один прекрасный день ты убедишься, что можешь стать главным редактором только через мой труп…
— Я прикончу тебя не моргнув глазом.
— На это ты неспособен.
— Клянусь. Через твой труп — так через твой труп, если нельзя иначе.
— О’кей, я тебе в этом помогу.
— Ну что ты за человек. Никак не можешь поверить, что я не шучу. У тебя на глазах шоры.
— Я назначу тебя своим заместителем.
— Повторяю тебе еще раз — дело не в этом.
— Но это тебе не повредит.
— Ты что, серьезно?
— Я собираюсь в Париж.
— Зачем?
— Просто так. Хочу выяснить на месте, не надо ли нам завести там собственного корреспондента.
— Конечно, мы должны иметь в Париже своего человека. Не из-за переговоров о Вьетнаме, а вообще…
— Знаешь, почему я назначаю тебя своим заместителем?
— Неужели нет? Тебе кажется, что так будет легче меня контролировать.
— Точно.
19 августа, между 15 и 16 часами
В ОДНОМ ЦЮРИХСКОМ БАРЕ
— Почему ты все еще со мной на «вы»? — спросил Эрвин Голь.
— У меня свой принцип, — ответил Вилли Кауц.
— Так. У тебя принцип. Я уже рассказал тебе всю свою жизнь и собирался рассказать о своих отношениях с женой, а ты не желаешь говорить мне «ты». Карло, еще два джина с тоником. С тех пор как я побывал в Америке, никак не могу отвыкнуть от этого джина с тоником. А пить мне нельзя. Много нельзя. Один врач, прекрасный терапевт, сказал мне — да ты вообще-то знаешь, что такое терапевт? Ах, знаешь, ну так вот, этот терапевт сказал, дело, мол, не только в печени, печень можно вылечить, если, конечно, вовремя захватить, все дело в голове, сказал терапевт, в сосудах мозга, мозг вам еще нужен, сказал он, а ведь алкоголь снижает мыслительную способность. Он, конечно, прав, но я к нему все равно больше не пойду. Домашние врачи проще. Они не так воображают. Мой всегда говорит: все обойдется, надо вам разок-другой посидеть в ресторане, старайтесь думать о красивых женщинах или заведите себе какую-нибудь… Ну, так из какого это принципа ты не можешь перейти со мной на «ты»? Ведь когда я тебе «тыкаю», ты не протестуешь? Я тоже человек принципиальный. Неужели же оттого, что сегодня я преуспевающий делец, со мной надо обязательно быть на «вы»? Господи, ведь подумать только: в прежние времена я бывал счастлив, если кто-нибудь — здесь, в этом баре, — подносил мне рюмочку. Что же, и тот парень должен бы сегодня говорить мне «вы»?
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.