Утро, полдень и вечер - [83]

Откровенно говоря, Бэрнс считал предположение Дьюи Соумса насчет заговора весьма сомнительным. Если бы нападение готовилось заранее, какое-нибудь оружие нашли бы. Однако ничего обнаружить не удалось. И тем не менее в переулке была ужасная пальба. Не мог же один Бэрнс столько раз выстрелить. Куда девался, черт побери, револьвер Фоунера? И кто скажет, сколько раз из него стреляли? Клайд говорит, что не знает. Но этот неисправимый лгун способен отрицать даже факт своего рождения.

Нет, Бэрнс обязательно разыщет револьвер, даже если понадобится выписать еще пятьсот ордеров на обыск.

Поравнявшись с тремя своими помощниками (один из них был так пьян, что двое других почти несли его), Бэрнс резко затормозил. Помощники, узнав шефа, неестественно вытянулись, хотя и качались, как деревья на ветру.

— Давайте винтовки! — гаркнул он. — Pronto![89]

Юнцы с такой поспешностью кинулись выполнять приказание, что едва не свалились в открытый кузов машины.

— А теперь значки!

Бэрнс вцепился в значок одного из парней и сорвал его вместе с тканью рубашки.

— Если б у меня было время, я арестовал бы вас. А ну, по домам!

Он угрожающе помахал револьвером, и мальчишки наконец поняли, чего от них хотят. Даже самый пьяный из них, упавший ничком, вскочил и пустился наутек.

Бэрнс улыбнулся и с шумом выдохнул воздух.

Теперь ему стало легче.

Он поехал прямо в мексиканский поселок. Остановившись на окраине, Бэрнс запер дверцу машины и проверил револьвер. Стояла тишина. Значит, его распоряжение выполнено: поселок будто вымер. На улице виднелся лишь автомобиль одного из помощников. Остальные, видимо, отправились в горы на поиски Арсе. Раньше утра эти чертовы ищейки из Идальго не прибудут. Если сегодня ночью канавы зальет дождем, следы исчезнут.

Черт возьми, что за унылое нагромождение хижин! Невозможно поверить, чтобы за эти развалины кто-то стал бороться. Впрочем, таков уж, видно, человек, он должен защищать свой очаг. Бэрнс и сам поступил бы так же. А ведь немало нашлось в городе дураков, которые и его ранчо сочли грязной развалюхой. Он никогда не забудет, как тот сукин сын из банка пренебрежительно махнул рукой, блеснув золотой запонкой на манжете, и сказал: «Так не может жить уважающий себя человек. Ивы еще цепляетесь за этот жалкий клочок земли!» Бэрнс хотел тогда дать ему пинка, но сдержался и только спросил: «А почему вы решили во что бы то ни стало отнять его у меня?» Терзаемый страхом, он работал тогда как вол, чтобы не разориться, но все оказалось напрасным, ему в конце концов пришлось сдаться.

В душе Бэрнс немного завидовал этим невежественным иностранцам, которые не только не отступили, но продолжают борьбу; и вместе с тем он ненавидел их за стойкость и упорство, поскольку сам он не выстоял.

Дело было не в том, что ему не хватило смелости. Наоборот, он приготовился поступить, как Робертс Дробовик из книги «Детка Билли»: проделать в стене своей хижины отверстие, запастись револьверами и патронами и пусть тогда эти пузатые денежные мешки попробовали бы одолеть его. Он достал оружие, накупил патронов и страшно перепугал Фэнни, когда принялся набивать песком мешки.

Бэрнс зашел бы очень далеко, если бы вовремя не одумался и не отбросил упрямство. В него точно вселился бес и толкал на поступки, противоречащие его же собственным интересам. А требовали от него совсем немногого: поверить, будто его уважают, будто дадут хорошее место, которое обеспечит его гораздо лучше, нежели клочок песчаной земли и несколько голов рогатого скота.

Словом, надо было отдаться на милость врага.

В конце концов он подавил в себе ненависть к этим лицемерам, высыпал песок из мешков, возвратил оружие, сдал в магазин патроны и кинулся в расставленные для него силки. Они определили его в контору шерифа, где он оказался под началом своего двоюродного брата. Бэрнс связался с политиканами, которые при желании могли раздавить его, как клопа.

Что из того, что теперь он всегда сыт? Зато он перестал быть самим собой и ни разу с тех пор не почувствовал себя человеком. Его указательный палец стал дергаться, теперь надо учиться нажимать крючок средним.

Подумаешь! Он не жалеет о случившемся; только иногда грустит, если вспомнит ранчо, но и это постепенно проходит. Дела у него налаживаются, он пришелся ко двору, его считают трезвым и надежным человеком. А с нынешнего дня его имя будет кое-что значить в городе.

Так зачем унывать при виде этих хижин? В конце концов, что у него общего с этими людьми?

У всех у них тут куриные мозги. Они думают, что добьются чего-то трудом, и не желают идти на примирение. Взять, к примеру, Трэнка де Ваку. Способный мужик, хоть и полукровка, и образован не очень, а сотрудничать с властями не станет. Не хочет довериться тем, кто готов ему помочь. Не нравилось быть лягушонком в большой луже, что ж, пусть теперь на себя пеняет.

Черт с ним и со всеми этими тупоумными ублюдками, если они не хотят понять, что к чему.

Вдруг Бэрнс услышал приглушенный шум, доносившийся из дома, у которого стояла машина помощника. Казалось, там стараются не разбудить соседей. Бэрнс прислонился к глинобитной стене и стал ждать. Вот открылась парадная дверь, и стало видно, как в доме прыгают лучи электрических фонариков. Слышались шарканье и топот ног по полу. Потом в дверях появился человек, тащивший женщину.