Утешение в дороге - [25]

– Ну же, давай, бери, – сказал Магнит. – Последняя осталась.

– Я бы с радостью, – ответила я. – Но у меня нет наличных.

– Нет наличных?

– Я на мели.

– Ты не можешь быть беднее, чем я, детка. В таких-то шмотках.

Брюки у него были рваные, а футболка выглядела так, будто ее носили еще в каменном веке. Я улыбнулась.

– Не подскажешь, где площадь с автобусами?

– Глостер Грин?

– Да. Точно.

– Пойдем, провожу.

– Не надо. Просто покажи, куда идти.

– Долго объяснять. – Его пальцы изобразили петляющую змейку.

– Ладно. Ты ведешь. Я – следом.

Парень повернулся и зашагал вперед. Через каждые десять метров он оборачивался, проверяя, не отстала ли я.

– Как тебе Оксфорд? – спросил он.

– Отстой.

– Это точно. А ты откуда?

– Хэмпстед Хит[14], – сказала я.

– Так я и поверил.

– Правда. А ты?

– Местечко под названием Дадли. – Он произнес «Дадли» так, словно это райская планета.

– Это многое объясняет, – ухмыльнулась я.

– Что объясняет?

– Оттуда такие чудики берутся?

Он повернулся и погрозил мне пальцем.

– Не чудики, а настоящие чуваки. До мозга костей.

– Ладно. Пусть будут чуваки. – Я улыбнулась. – Крутые парни.

Он усмехнулся в ответ и продолжил путь. Мелькали перекрестки, повороты, кинотеатр. Наконец мы остановились на углу площади, где оглушительно ревели автобусы.

– Прибыли, – объявил Магнит.

Я посмотрела на его грубую щетину и подумала, что, если его побрить и причесать, он стал бы очень даже ничего.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Куда путь держишь? – спросил он.

– В Лондон. Хочу заклубиться.

– Ты вроде говорила, что на мели.

– Парень платит.

– Парень платит, – повторил он приторным голосом. – Хорошо некоторые устроились. Не всем по карману такие платья.

Я разгладила розово-мятно-зеленые облака.

– Нравится?

– Выглядишь как супермодель, детка.

Никто и никогда не говорил мне таких слов. Грейс талдычила, что мне нужно срочно сбросить пяток килограммов, сделать что-то с волосами и вытянуть шею. Трим считал, что я выгляжу неплохо, но при правильном освещении. Я подмигнула Магниту, и он рассмеялся. Поэтому я наклонилась к нему и прошептала:

– Я его сперла.

– Молодчина, – сказал он. – Так держать, девочка.

– Постараюсь. – Я по-королевски махнула ему рукой, и он отправился в обратный путь.

Я бродила по площади, пока не увидела продавца билетов. Мне не очень-то хотелось обращаться к людям в форме, но решила, что с париком я в безопасности. Так что я спросила у него, как добраться до Уитни, и он сказал, что автобус отходит не от этой площади, и назвал место, о котором я никогда не слышала. Пришлось задать вопрос, где это, и он начал объяснять, пока я окончательно не запуталась. Наконец я поинтересовалась, сколько стоит проезд, на что он ответил, что это не его автобусная компания, но скорее всего, около четырех фунтов.

И это был полный облом.

Не-до-ста-точно-средств.

17. Пятнадцать минут славы

Оксфорд все сильнее затягивал меня в свою пучину. Я вспомнила, как Майко говорил, что, когда путешествуешь автостопом, нельзя засиживаться в большом городе, потому что оттуда трудно выбраться, и он оказался прав.

Скоро ночь, и куда мне деваться?

Я покинула площадь и наматывала круги по окрестностям, пока не увидела знакомую вывеску. Clone Zone. Клуб занимал половину улицы и выглядел притихшим. Я заглянула в дверь – никого. Ни одного клона в поле зрения. Наверное, слишком рано. Вывеска гласила, что заведение открыто с 8.30 вечера.

Тогда у меня появилась идея.

Потусуюсь ночь в Оксфорде, а утром снова отправлюсь в путь. Скоротать время можно в кино, а оттуда рвануть в клуб, где сегодня вход для девушек бесплатный, и повеселиться от души. Я еще ни разу не была в клубе – с такой детской физиономией меня бы туда и не пустили. Другое дело – Солас, с ней можно пробраться куда угодно. Кто знает. Может, мне повезет, и я встречу парня со спортивной машиной, который довезет меня до Фишгарда. Или, может, мы с Ким зажжем на пару, а у нее окажется машина, и тогда мы махнем вместе на запад.

Ага, размечталась. Но по крайней мере, в клубе сухо и безопасно, и это лучше, чем бродить по темным улицам одной, шарахаясь от психов, наркоманов и убийц с топорами. Не говоря уже о том, что всюду рыщут копы и так и норовят сцапать тебя и отправить в камеру.

Я вернулась к кинотеатру, который приметила по пути, и зашла внутрь.

Сходить в кино на халяву – это плёвое дело. Мы с Грейс и Тримом действовали по отработанной схеме. Выбираешь в расписании сеанс, который уже начался. К этому времени контролеры заканчивают проверку билетов. Ты проскальзываешь в дверь. Если кто-то останавливает, говоришь, что выходила в туалет, а билеты остались у приятеля. Но такое редко бывает.

Так что я уверенно прошла в кинозал и уселась перед большим экраном. Зал не был заполнен и на одну десятую. И неудивительно. Фильм оказался пресным, как индейка. Безумная история под названием «Пятнадцать минут славы» – про парня-недотепу, к которому спускается с небес его ангел-хранитель и дает ему пять шансов изменить жизнь к лучшему, вернувшись назад во времени и перевоплотившись в кого-то на 15 минут. Сначала он пробует себя в роли Адольфа Гитлера, но вместо того чтобы стать круче, становится чудовищем, как будто зло – это зависимость, и его Гитлер намерен вторгнуться в Британию и отправить всех нас в газовую камеру; впрочем, отведенные 15 минут истекают, и настоящий Гитлер обращает свой взор на Россию. В следующей попытке парень выбирает женщину-ученого. Он пытается воспрепятствовать открытию радия, чтобы никто не узнал, как делать ядерные бомбы, и заставляет ученую даму выбросить зловещую пробирку. Но она все равно продолжает свои опыты, смешивает другое зелье и открывает радий. Тогда он превращается в того психа, что убил Джона Кеннеди, только хочет промахнуться. Однако выясняется, что в кустах прячется еще один убийца, и спасти Кеннеди не удается. Наконец бедолага выбирает для себя Иисуса Христа. Надо же до такого додуматься! Жизнь Иисуса оборачивается сплошной пыткой, потому что он постоянно чувствует чужую боль и сердце разбито настолько, что он вообще ничего не может делать, кроме как сидеть на скале и смотреть на пустыню. Наконец ангел дает ему последний шанс – стать самим собой, только не нынешним, а тем, кем он был неделю назад, в тот день, когда его бросила жена по причине того, что он все время пропадал на своей скучной, бессмысленной работе в офисе. В общем, парень отправляется в прошлое и посылает ко всем чертям своего босса вместе с рабочими документами, приходит домой пораньше, с цветами, и двое его маленьких сыновей виснут у него на ногах. В доме нет ни цента, но все счастливы, потому что они снова стали большой дружной семьей. Тут бы зрителю надо прослезиться, но я не успела, потому что практически спала.