Утешение в дороге - [19]

Наконец девушка отложила книгу.

– Тулий[8] видели, но только издалека, – сказала она.

– Чего?

– Прости, это все книга, – засмеялась она. – Потрясающе интересно. Этот римский историк, Тацит, пишет о том, как Агрикола, его тесть, ходил под парусом вокруг Британии. И на подходе к вечной мерзлоте на севере он видит землю и думает, что это Тулий. Но им не хватило времени добраться до нее, или, может, было слишком холодно, поэтому они проплыли мимо. И, знаешь, Агрикола, должно быть, сожалел об этом всю оставшуюся жизнь. Это как его Святой Грааль, Тулий.

– Как ты сказала?

– Тулий. – Она показала мне слово из книги, ТУЛИЙ.

– Симпатичное имя, – сказала я.

– А у тебя есть такое? Место, как Тулий?

– В смысле?

– Место, что живет в твоем сердце и куда ты стремишься?

– О, да. Конечно. Есть такое. Ирландия.

– Ирландия?

– Да. Я там родилась. И давненько не возвращалась.

– Я слышала, там очень красиво.

– Изумительно. Зеленые, как и говорится, поля и трава. А у тебя какое место?

Девушка мечтательно закрыла глаза.

– Египет. Долина Царей.

– Мумии и все такое?

– Да. Но я хочу попасть не в нынешнюю Долину Царей, а в ту, что существовала в 1922 году. Я вижу себя на раскопках с Говардом Картером, как мы пробираемся в гробницу Тутанхамона, запечатанную тысячи лет назад, и время останавливается, и повсюду блеск золота.

Она сидела с закрытыми глазами, и ее рука подрагивала, как будто нащупывая путь через темный проход.

– Вот это настоящий Тулий.

Она открыла глаза.

– Ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедшая. Вот что бывает после чтения мертвых языков. А ты что читаешь?

– «Джейн Эйр», – сказала я. Миссис Аткинс могла бы гордиться мной. Мы дошли до той части, где плакса Джейн убегает на болота из-за того, что мистер Рочестер прячет на чердаке сумасшедшую жену. В общем, глупость страшная.

Девушка рассмеялась.

– Я имела в виду учебники. В Оксфорде.

– О. – Я хихикнула. – Французские. – Это единственное, что пришло мне в голову, и к тому же самое смешное, потому что французский я ненавижу еще больше, чем английский.

– Французские?

Я кивнула.

– Ты имеешь в виду современные языки?

– Да.

– Разве вы не изучаете два?

– Два?

– Два языка.

– О да, конечно.

– А второй какой?

– Ирландский.

– Ирландский?

– Ага.

– Не знала, что в Оксфорде можно изучать ирландский. – Она широко распахнула карие глаза.

– Да, можно. Они только что ввели этот курс.

– Здорово. Правда, здорово. Ты с нуля начать изучать или уже кое-что знала?

– Да. Как я уже сказала, я ведь там родилась. И моя мама ирландка.

– Она говорит на этом языке?

– Да. – Так же, как по-русски.

– Скажи что-нибудь, я с удовольствием послушаю.

Водитель сделал поворот, и мы съехали с автострады. Почему-то все заговорили громче, или кондиционер отключился, но повсюду звучали голоса и смех. У меня горели уши.

– In uch san, doonan micall noondee, – произнесла я.

– Клёво. И что это значит?

– Это значит: «Когда, черт возьми, мы уже приедем?»

Девушка засмеялась.

– Это верно. Кстати, я – Хлоя.

Я усмехнулась.

– Солас.

– Солас?

Я кивнула.

– Классное имя. Но это ведь не ирландское имя?

– Нет, – ответила я. – Это была идея моего отца.

– Твоего отца?

– Да. Он англичанин. В отличие от моей мамы. Видишь ли, он писатель.

– Вау. Мой отец обычный гендир. Я бы предпочла, чтобы он был писателем.

Гендир. Что это? Что-то вроде королевской медали?

– И как его зовут, чтобы я могла его погуглить? – заинтересовалась Хлоя.

– Тодд Фиш, – ответила я.

– Фиш? Значит, это твоя фамилия?

Боже. Солас Фиш? Ни за что на свете.

– О, нет, – беспечно произнесла я. – Это его ненастоящее имя. Ну, то, что пишут на обложке.

– Ты имеешь в виду nom de plume?[9]

– Не совсем, – сказала я. – Скорее, его писательское имя.

Может, я забыла придать голосу гнусавости, но Хлоя как-то странно на меня посмотрела.

– Никогда не знала, что есть разница между… – Она замолчала и пожала плечами. – Но, послушай. Ты же изучаешь французский.

Мои щеки пылали. Рука инстинктивно потянулась к парику. Я заерзала на сиденье. Хлоя вернулась к своей книге о Святых Граалях и Тулиях. Автобус уперся в перекресток с круговым движением, где висел причудливый указатель на Оксфорд и кучу других мест, о которых я никогда не слышала.

Водитель сбросил скорость. Пассажиры встрепенулись, начали расхаживать по салону, собирать свои пожитки. Вот мы и в Оксфорде, подумала я. Но автобус тащился по унылой безликой улице, которая могла находиться в любом другом городе. Потом мы проехали круговую развязку, проскочили мост, и Оксфорд открылся мне во всей красе. Я увидела большую желтую башню, желтые стены и зеленые листья и молодых людей, уверенных в себе, как будто им принадлежит мир. Еще не старые, а уже могиты, решила я. Парень с девушкой, оба в черно-белом и балахонах с рукавами «летучая мышь», шли, держась за руки.

– Эти двое выглядят довольными собой, – сказала Хлоя. – Ученые.

– Слишком правильные, – заметила я.

– Скоро и мы будем такими же.

– Я бы и в гроб не легла в таком прикиде.

Хлоя удивленно вскинула брови.

– Тебе придется надеть его на экзамены. Это же sub fusc[10].

Возможно, sub fusc означал какие-то особые правила.

– Ха. Еще посмотрим, кто кого.

Хлоя хихикнула.