Успокой моё сердце - [47]
Очередная вспышка ярости мужчины не заставляет себя долго ждать. Страх за Джерома, ненависть к Ирине, ощущение собственной беспомощности — все объединяется в едино, приобретая непомерный размах.
— УБИРАЙСЯ! — ревет он, покидая кровать и мгновенно оказываясь рядом с бывшей женой. — УБИРАЙСЯ В АД!
— До Ада и тебе недолго осталось, — весело усмехается та, постепенно растворяясь в воздухе. — Но за это время ты здорово помучаешься, любимый.
Знакомое жжение разливается по телу. Теплая волна накрывает его левую часть, концентрируясь внизу. Огненная вспышка не заставляет долго себя ждать. Деревянный пол встречает мужчину радушными объятьями.
— Я тебя ненавижу… — хватая ртом воздух, выплевывает Каллен, ладонь которого прижимается к пульсирующей ноге, заходящейся от этого ещё сильнее.
— Взаимно, любимый, — голос постепенно затихает. Комната пуста.
До прикроватной тумбы не так много, но ползком это расстояние кажется огромным.
Эдварду требуется больше пяти минут, чтобы добраться до своей цели, и ещё две, чтобы среди прочего барахла обнаружить спасительный шприц.
Второпях он едва не всаживает тонкую иглу себе в руку. Вовремя меняя траекторию, мужчина все же попадает куда нужно.
Деревянная тумба служит отличной опорой. Прислоняясь к её холодному боку, Каллен молча ждет окончания пытки. План действий в голове уже сформирован. Его как можно быстрее нужно привести в действие.
Наконец, содержимое шприца действует. Боль медленно уплывает восвояси.
Выжидая ещё минуту, Эдвард поднимается, и, обойдя кровать, вдоль стены следует к двери.
В коридоре горит свет.
Вахта Джаспера еще не кончилась. Он занимает кресло в конце охраняемой территории, сосредоточенно вглядываясь в немые стены.
Замечая босса, глава охраны покидает свое место. В контрасте с черным костюмом его забинтованная ладонь сильно выделяется.
— Я слушаю, мистер Каллен.
— Вели Марлене, чтобы не выпускала Джерома за порог детской. Еда, вода — что нужно, пусть носит туда.
— А мисс Свон?.. — Джаспер хмурится, припоминая Изабеллу.
— Пусть глаз с него не спускает. Если что-то случится с ребенком — я всех вас убью!
И с этими словами деревянная дверь с грохотом захлопывается перед покорным лицом телохранителя…
Глава 18
Сосна
Яркий свет. Чересчур яркий. Похоже, кто-то наставил лампу прямо мне на лицо. С какой целью?
Пробую спрятаться от непонятного сияния, загораживая его рукой. Мало помогает — свет проникает сквозь щели между пальцами.
Видимо, вставать все же придется.
Лениво раскрываю глаза, потягиваясь. Ладони упираются в деревянную спинку кровати, глаза — в белые стены. В комнате, выделенной мне Эдвардом, они бежевые. Значит, к себе этой ночью я не вернулась.
Получается, ты, Белла, до сих пор в спальне малыша. А где же он сам?
Привстаю на локтях, оглядывая скудное пространство, представляющееся для обзора с этого ракурса. Ни у большого шкафа, ни у письменного стола, ни у двух притулившихся у большого окна кресел никого нет. Я одна?..
Совсем тихий вдох слева привлекает внимание. Поворачиваю голову и нахожу мальчика. Он сидит ко мне спиной, на своей половине кровати. Его пижама сменилась зеленоватой майкой и коричневыми штанами.
«С каких пор ребенок встает и одевается раньше тебя?»
С давних. Вряд ли Каллен похож на того, кто будет тратить свое время на одевание сына. Гораздо проще приказать Марлене научить его и не думать больше о таком досадном, не стоящем лишнего внимания обстоятельстве.
— Джером, — говорю тихо, но малыш все равно вздрагивает. По привычке не оборачивается. Он никогда не оборачивается, когда боится. Это принципиально?..
— Ты хорошо спал? — задаю интересующий вопрос, подбираясь к белокурому существу чуть ближе. Мальчик ощущает это, но пока никуда не дергается.
Мои пальцы скользят по простыням, силясь добраться до ребенка и погладить его, когда тот кивает в знак согласия.
— Тебе приснился плохой сон? — касаюсь руки малыша, спрашивая это.
Джером отползает подальше. Прикосновения он тоже не любит?
— Мне не трогать тебя? — вопрос дается с некоторым трудом. Не желаю слышать положительный ответ. По-моему, без касаний контакта не дождешься. Вспомнить хотя бы Джеймса…
Детское личико поворачивается в мою сторону. Малахиты на секунду встречаются с моими глазами. В них читается ненавистное «да».
Что ж, ладно.
— Хорошо, — пересиливаю себя, напуская на лицо улыбку, и убирая руки. — Не хочешь, значит, не буду.
Не знаю, можно ли назвать отразившееся на его личике благодарностью, но это явно что-то похожее.
— Ты сам одеваешься, просыпаешься, ложишься спать. Ты такой молодец, Джером, — ободряюще улыбаюсь, надеясь, что похвалу мальчик все же воспримет.
Уголки губ белокурого существа вздрагивают.
По моему телу разливается тепло. Получилось.
— … И раз уж ты уже переоделся, подожди меня немного. А потом пойдем завтракать.
Оптимизму в моих словах можно позавидовать. Белла сегодня и Белла пару дней назад — два разных человека.
Надо же, маленький ребенок, относящийся к категории людей, вызывавшей ранее жуткое отвращение и страх перед своей бесконтрольностью, полностью изменил мои взгляды на жизнь.
Окончательно уверяюсь, что все предубеждения — глупости. Дети очаровательны. Дети помогают забыть о проблемах. Дети наполняют жизнь солнечным светом.
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
Эдвард решает устроить Белле сюрприз и преподнести ей в рождественскую ночь долгожданное обручальное кольцо, руку и сердце. Только вот незадача: между влюбленными протянулась пропасть длиной в океан и полтора континента, а синоптики прогнозируют настоящий праздничный снег, способный парализовать работу аэропортов и заблокировать все дороги…
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.