Успокой моё сердце - [42]
Дверь с иероглифами. Столовая.
— Сядь.
Для меня даже выдвигают стул. Надо же, как приятно. Спасибо.
Опускаюсь на предложенное место, делая глубокий вдох.
Тепло…
Мой похититель возвращается через минуту. В его руках — стаканы с водой. Два полных стеклянных стакана, до краев наполненные целительной жидкостью. Горло отзывается жжением.
— Пей, — один из них материализуется рядом. Стекло звякает о деревянный стол.
С готовностью обвиваю стакан пальцами и только теперь замечаю, что они дрожат. Вода грозится расплескаться во все стороны. Нужно быстрее выпить, пока самое страшное не случилось.
От обилия жидкости едва не давлюсь.
Мой кашель становится самым громким звуком в комнате.
Когда, отдышавшись, возвращаю стакан на стол, замечаю, что Эдвард занял стул рядом.
— Говори.
Хмурюсь будто от боли, не понимая приказа. Говорить о чем? Зачем?
Наблюдая за моей растерянностью, Каллен устало поясняет:
— Говори все, что мне следует знать.
Ещё хуже. Знать о ком?
— Белла, мое терпение вовсе не безгранично. Либо ты приходишь в себя, либо пеняешь на себя, когда я вышвырну тебя отсюда.
— Perdonare…
— Прекрати извиняться! — его ладонь ударяет по столу, отчего тот вздрагивает — Прекрати! Немедленно! Возьми себя в руки!
Его громкий, властный голос помогает осознать происходящее. Словно впервые вижу столовую, стол, Эдварда…
Так, дела действительно плохи. Кошмар выбил меня из колеи.
— Го-во-ри.
Его нервы на пределе. Его злость сейчас вырвется наружу и утопит меня в своем болоте. Его терпению придет конец в считанные секунды.
— Perdonare… — против воли произносят непослушные губы.
Спустя секунду на лицо обрушивается удар. Сильный, болезненный, жестокий. Звонкая пощечина…
Вскрикиваю, дергаясь в сторону.
Путаясь в пространстве, падаю на пол. Он твердый. Очень и очень твердый…
Дышу тихо, едва слышно. Боюсь шевельнуться. Лежу на холодном дереве и мысленно считаю секунды. До чего? Зачем?..
— Если ты думаешь, что я готов терпеть твои выходки, ты ошибаешься!
Не поворачиваюсь и не двигаюсь. Не хочу снова столкнуться с гневом моего похитителя. Щека пульсирует, кожа горит.
— Ты здесь из-за Крысы. Она, черт её дери, втянула нас всех в это дерьмо! — рявкает Каллен. Что-то громко падает на пол. Некоторое время слышно звяканье осколков…
Баритон звучит совсем рядом. В сантиметровой близости.
— Твоя жизнь ничего не стоит! Я в любой момент могу её оборвать!
Прикрываю глаза, всеми силами стараясь абстрагироваться. Реальность вернулась. Жаль, что не вовремя. Теперь жажду обратиться в то коматозное состояние, что было после кошмара.
— Тварь… какая же ты тварь! — чересчур громко произносит он. Неужели теперь страх из-за пробуждения малыша не имеет значения? Не он ли недавно упрекал в излишке звука меня?..
Ожидаю ещё одного удара, сжимаясь в комочек, но его, благо, не следует. Вместо этого Каллен что-то бормочет, разворачивается и покидает столовую.
Не веря в такое быстрое избавление, продолжаю прижиматься к полу. Плевать, что он холодный. Теперь это не имеет никакого значения.
Напрягаюсь, заслышав шаги рядом. Неужели вернулся?..
Но пахнувший женскими духами воздух отгоняет это предположение. Нет. Не он.
— Изабелла, — сожалеющий голос Марлены доносится словно через толстый слой ваты, — встаньте, встаньте, пожалуйста.
Такой ласковый, такой добрый голос. Она кажется мне феей из волшебных сказок. Ну как такую не послушать?
Медленно поднимаюсь, позволяя ей даже придержать меня, когда встаю.
— Больно? — озабоченно спрашивает она, усаживая меня на многострадальный стул.
— Нет, — стараюсь выдавить улыбку, но вместо этого лишь немного приподнимаю уголки губ. Больно. Очень больно, Марлена.
— Я принесу лед. Посидите.
И она исчезает, скрываясь где-то за дверями кухни.
Не успеваю опомниться, как домоправительница возвращается. В её правой ладони полотенце, в котором наверняка мой компресс.
— Осторожно, — она протягивает свою ношу мне, сочувственно глядя на левую пострадавшую щеку.
— Спасибо, Марлена.
— Не за что, — женщина торопливо отмахивается, не двигаясь с места. Её взгляд скользит по мне, плавно переходя на пол.
Поворачиваю голову в том же направлении и вижу разбитые стаканы. Мелкие блестящие осколки от них разбросаны по всему полу.
— Я уберу… — перехватывая полотенце другой рукой, тянусь за самым большим куском. Марлена загораживает его в мгновенье ока.
— Даже не думайте. Я сама.
Опускаю взгляд. Сама так сама.
Некоторое время мы проводим в гробовом молчании, думая о своем. С каждой секундой становится легче, щека перестает так неистово гореть. Хотя синяк наверняка останется. И немалый.
Когда лед начинает таять, протягиваю его обратно домоправительнице.
— Я пойду.
— Дойдете? — она с сомнением смотрит прямо мне в глаза. С заботой. Почти материнской заботой.
— Дойду.
Разворачиваюсь к лестнице. С ориентацией проблем нет, кроме щеки ничего не пострадало. Пока не пострадало.
Не желая получить новые травмы, крепко держусь за поручень лестницы, поднимаясь на второй этаж.
Оказываясь в светлом, молчаливом коридоре, медленно двигаюсь в сторону своей двери. На самом пороге замечаю красные полосы на стене. Они тянутся к спальне Джерома, попеременно пропадая и появляясь.
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
Эдвард решает устроить Белле сюрприз и преподнести ей в рождественскую ночь долгожданное обручальное кольцо, руку и сердце. Только вот незадача: между влюбленными протянулась пропасть длиной в океан и полтора континента, а синоптики прогнозируют настоящий праздничный снег, способный парализовать работу аэропортов и заблокировать все дороги…
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…