Услышать тебя - [30]

— Да за тебя хорошая и замуж-то не пойдет! — вырвалось у нее.

Знает ведь, что говорит неправду. Сережа — парень хоть куда, но мать никогда бы этого ему не сказала. Язык бы не повернулся. А нервы никуда не годятся: одно неосторожное слово — и она взрывается. И потом не остановиться. Знает, что и отцу и детям трудно с ней, но ничего поделать с собой не может. До войны она была совсем другая. Веселая, певунья… Всегда в доме подруги… Это все война… Еще хорошо, что гнев и раздражение быстро проходят. И дети такие же. Долго не могут сердиться ни на мать, ни на других.

— Значит, по Сеньке и шапка, — усмехнулся Сергей и взглянул на часы. Лицо его стало замкнутым. — Ну, мне пора.

Вот он и всегда так, чуть что — закроется, как улитка в раковину. В этом отношении сын поумнее отца, тот начинает оправдываться, вступать в спор, что-то доказывать, а это еще больше подливает масла в огонь. Сергей же всегда уходит в себя. А потом все равно сделает так, как хочет. И приходится матери подчас все свое раздражение вымещать на первом попавшемся.

— Новые часы купил? — заметила мать. — А те потерял, что ли?

— Когда у Генки день рождения? — спросил Сергей. — Я ему подарю.

— Вот еще баловать! Пусть сначала школу закончит.

— Тогда — тебе, — сказал он.

— Премию получил, что ли?

— Невеста подарила, — улыбнулся он. — Красивые?

— Ладно болтать-то, — сказала мать. — Деньги, я гляжу, тебе девать некуда…

Сын остановился, и Дружок замер у его ног. Лицо у Сергея стало смущенное.

— Наверное, свадьбу нужно будет устраивать, — сказал он. — С этой зарплаты я ничего тебе не дам.

«Никак и вправду женится! — ахнула мать про себя. — Да нет, с чего бы это вдруг? Просто позлить меня хочет…»

— Не забудь на свадьбу пригласить всех своих старых подружек, — усмехнулась она.

Сергей с улыбкой взглянул на нее.

— Все женщины одинаковы, — сказал он. — Она мне нынче то же самое говорила.

Потрепав Дружка за шею, направился к мотоциклу. Мать хотела сказать, что в новом костюме садятся на мотоцикл только идиоты, но сын уже крутнул рычаг, мотоцикл затрещал и сорвался с места. Дружок, сидя на тропинке, проводил его грустным взглядом. Потом уселся, задрал лапу и принялся зубами прочесывать шерсть на брюхе.

«Надо дустом посыпать, — подумала мать. — Наберутся ребятишки от него блох…»

Снова раздался знакомый треск: Сергей остановился под липой напротив дома. Поставил мотоцикл на подножку, влетел в комнату и стал рыться в коробке, где у него лежали документы.

— Паспорт забыл, — сказал он. — А без паспорта какой я жених?..

Сунул паспорт в карман и, забыв затворить дверь, выскочил на улицу. Усаживаясь на мотоцикл, взглянул на высунувшуюся в окно мать и помахал рукой.

— Прощай, свобода! — крикнул он. — Мать, посмотри на меня холостого в последний раз…

Сын умчался, оставив на дороге медленно расползающийся клубок пахучей гари, а мать, чувствуя, как тревога постепенно сжимает сердце, смотрела невидящим взором на залитую солнечным светом зеленую улицу, и слезы капали из ее глаз.

В загсе все свершилось быстро и без всякой торжественности. В маленькой комнате прямо на полу были свалены кипы папок, пачки связанных бланков. В углу громоздились два письменных стола, поставленных друг на друга.

— Подождали бы недельку-другую, и мы вас торжественно обвенчали бы во Дворце бракосочетаний, — сказала женщина в коричневом строгом костюме.

— Мне здесь нравится, — улыбнулся Сергей.

— Уже четыре пары согласились подождать, — продолжала уговаривать словоохотливая женщина. — Через две недели открытие Дворца. Из газеты и радио будут представители… Ну как, молодые люди, согласны подождать?

— Конечно, стоит подождать, — поддержал ее Бутрехин. — Во Дворце уж если обвенчают, так навек…

— Замолчи, провокатор! — негромко сказал Сергей и повернулся к женщине:

— Действуйте.

— Как хотите, — улыбнулась та и уселась за письменный стол. — Ваши паспорта.

Валя Молчанова, мрачно взиравшая на все это из-за спины Бутрехина, выступила вперед.

— Я тоже за Дворец, — сказала она.

— Двое свидетелей против, — заметил Бутрехин.

Женщина полистала паспорта и, отложив их в сторону, взглянула на молодоженов. Лиля теребила замшевую сумочку, смотрела в окно.

— Это что, заговор? — взглянул на свидетелей Сергей. — В таком случае мы с невестой садимся на мотоцикл и уезжаем регистрироваться в другой город.

Женщина вздохнула и, состроив на лице приветливую улыбку, стала задавать необходимые в таком случае вопросы. Когда все было закончено и молодожены получили новенькое хрустящее свидетельство, а женщина поздравила их с законным браком, в соседней комнате откупорили бутылку и выпили из высоких бокалов шампанское.

С чувством облегчения вышли из пыльной и неприветливой комнаты. Женщина проводила их до порога и любезно пожелала счастливой супружеской жизни. У крыльца остановился грузовик, из кузова спрыгнули двое рабочих и, грохоча сапогами, пошли в загс. Царапая стены и задевая за дверь, вытащили оттуда черную крышку письменного стола и с грохотом швырнули в кузов. У приземистого кирпичного здания горсовета стояли два мотоцикла. Зеленый и черный. По тротуару шли прохожие. Никто даже не взглянул в сторону молодоженов. Впрочем, молодожены ничем особенным и не выделялись, если не считать небольшого букета красных и белых роз в целлофановой обертке, который Лиля держала в руке.