Услышать тебя
Основное действие романа В. Козлова «Услышать тебя» происходит в областном городе. Герои его журналисты. В центре романа образ Сергея Волкова, человека принципиального, честного, бескомпромиссного. В романе широким планом показана жизнь наших современников — рабочих, колхозников, работников лесного хозяйства, с которыми встречается Сергей Волков как корреспондент областной газеты. Роман «Услышать тебя» — это произведение о нравственном облике молодого советского человека, о его поиске своего места в жизни, истинного призвания, идеала. Впервые книга была выпущена в 1977 году. «Жил человек на белом свете, встретил красивую девушку, влюбился, потом женился на ней… Обычная история. Но вот беда, через несколько лет прошла любовь, и что делать? Разводиться? Или искать другую любовь?.. Герой романа Вильяма Козлова Сергей Волков — серьезный, мужественный человек, но когда с ним случилось такое, он растерялся. И очень серьезно задумался над своей жизнью. Кто же виноват в том, что семья распалась: он сам или жена? А может быть, дело в чем-то другом? Конечно, это роман не только о любви, но и о становлении настоящего характера. Человек в жизни что-то находит, что-то теряет, но если он настоящий человек, то не плывет по течению жизни, а сам смело и решительно прокладывает в ней свою верную тропу. Такой человек не может быть равнодушным. И он не терпит равнодушных. Он все в жизни принимает близко к сердцу и, не задумываясь, вступает в любой конфликт, если убежден в своей правоте. Потому что этот человек и есть творец нашей жизни.» Аннотация 1977 года
| Жанры: | Советская классическая проза, Роман |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 221 |
| ISBN: | 4702010200-3-114-82 |
| Год издания: | 1982 |
| Формат: | Полный |
Услышать тебя читать онлайн бесплатно
Часть первая. СОЛОВЕЙ НА РАССВЕТЕ
В разлуке есть высокое значенье:Как ни люби, хоть день один, хоть век,Любовь есть сон, а сон — одно мгновенье,И рано ль, поздно ль пробужденье,А должен наконец проснуться человек…Тютчев
Улица тянулась вдоль оврага, за которым сразу начинались огороды. А дальше за ними поблескивала синью река. Овраг зарос чертополохом и бурьяном, жидкие тополя и липы — их совсем недавно посадили — покачивались на ветру. Толстенная одинокая береза шумела там, где кончался овраг. Отсюда улица снова приобретала нормальный вид: булыжная мостовая и два порядка деревянных и каменных домов.
Был полдень, и на тихой окраинной улице пустынно. У заборов приземистых стандартных домов в пыльных ямах рылись куры, тощий пес, повернувшись задом к дороге, лениво грыз кость. Возле него на корточках сидела девчонка и прутиком чертила на земле маленьких человечков. Потрепанный школьный портфель пускал зайчики никелированным замком.
Мимо по мостовой прогрохотала полуторка — девчонка даже головы не подняла. Человечки у нее получались тоненькие, будто сделанные из спичек, зато головы у них были непропорционально большие и круглые.
Внезапно девчонка насторожилась, отбросила прутик и выпрямилась. Пес с подозрением взглянул на нее и снова принялся за кость. Послышался негромкий треск, из-за крутого поворота появился мотоциклист. Темные волосы растрепал ветер, светлая куртка на груди распахнута, виден на ремешке фотоаппарат.
Высокая тоненькая девчонка стояла у дороги, и ее темно-серые глаза пристально смотрели на приближающегося мотоциклиста. Худенькая шея напряглась, на щеках выступил румянец. Взгляд метнулся на окна дома, потом на собаку и снова впился в мотоциклиста. В этой напряженной растерянности было что-то трогательное и вместе с тем женски-взрослое, хотя девчонке на вид не больше четырнадцати.
Еще какое-то мгновение она медлила, глаза ее от волнения расширились, затем она стремглав бросилась наперерез мотоциклисту. Ветром занесло ее волосы в сторону, короткое платье захлестнуло тонкие исцарапанные ноги.
Мотоциклист резко затормозил и, свернув на обочину, остановился.
— Сумасшедшая! — сердито сказал он. — Жизнь надоела?
— Прокати, Сережа? — попросила девчонка, не спуская с него сияющих глаз.
— Ей-богу, ты ненормальная, Наташка, — пробурчал мотоциклист. — Через полтора часа отходит поезд, а я еще не обедал…
— Я тебя провожу, — быстро сказала она.
— Не смеши! — Он внимательно посмотрел на нее, в глазах его зажегся интерес. — Я тебя лучше сфотографирую… Фотоэтюд на четвертой колонке: «Здравствуй, лето!» Где твой портфель?
— Ну его, — разочарованно ответила девчонка.
Парень соскочил с мотоцикла, поставил его на подножку и огляделся. Заметив старую липу, один сук которой нагнулся почти до земли, кивнул на нее:
— Ты сядешь на сук и будешь смотреть на речку… И улыбайся, ладно?
— А потом прокатишь? — спросила Наташа.
— До рынка, — пообещал Сергей. Он озабоченно выбирал точку для съемки. Машинально расстегнул чехол и достал фотоаппарат. Тем временем девчонка сходила за портфелем и подошла к липе.
— Забраться на нее? — спросила она.
Вместо ответа Сергей легко подхватил ее на руки и, посадив на толстый сук, подал портфель. Девочка стыдливо натянула на костлявые коленки платье.
Он заставил ее вертеться на суку, то в одну, то в другую сторону поворачивать голову. Подошел и своей расческой поправил ей волосы. Нагибался, присаживался на корточки, не отрываясь от видоискателя, и щелкал, щелкал…
— В воскресенье, — убирая фотоаппарат, пробормотал он.
— Вернешься из командировки? — взглянула на него Наташа.
— Увидишь свой снимок в газете, — улыбнулся он. — Увековечил я тебя, Наташка! Вся область будет на тебя смотреть…
— Ты меня уже один раз увековечил… — ответила она.
— Когда? — удивился Сергей.
— Я еще была в пятом классе… В школьной библиотеке. Марина Ивановна с книжкой, и мы вокруг… Ты еще фамилию одной девочки перепутал…
— Наверное, была трудная фамилия?
— Да нет, легкая. Вместо «Аксенова» ты написал «Асеева»…
— Не обиделась? — весело посмотрел на нее Сергей.
— Она себя вообще в газете не узнала…
— Поехали, — сказал Сергей, направляясь к мотоциклу. — Вечно ты мне одни гадости говоришь…
— Никто себя не узнал, — продолжала Наташа. — Даже Марина Ивановна… Зато книжка хорошо получилась. Только заглавие кверху ногами…
Она забралась на заднее седло «ИЖа», крепко обхватила Сергея тоненькими руками и от удовольствия даже прикрыла глаза.
«ИЖ» взревел, выскочил на мостовую и, спугнув стайку воробьев, помчался по улице Ботвина. Старый пес проводил его взглядом, выпустив кость, обнюхал брошенный на тропинку старенький портфель и сладко зевнул, широко распахнув зубастую пасть и вывалив длинный язык.
— Только отец пообедал, теперь ты, потом Генка из школы прибежит… — ворчала мать, накрывая на стол. — И каждому нужно подогреть, что у меня, сто рук?..
— Ты не видела, куда я положил зубную щетку? — спросил Сергей. Он запихивал в сумку бритвенный прибор, кассеты с пленкой.
— О чем ты думаешь? — покачала головой мать. — Только что положил в боковой кармашек щетку вместе с мыльницей.
