Услышать тебя - [5]

— Хам, даже не извинился.

— Сейчас поезд отправится, — торопливо заговорила Лиля. — Слушай внимательно, что я тебе скажу…

— Не люблю, понимаешь, хамства, — не мог успокоиться Роберт. — В метро толкаются, в автобусе на ноги наступают…

— Кто бы говорил о хамстве! — сказала Лиля. — Так вот, дорогой Робик. Я уезжаю на два месяца. Не ищи меня…

Роберт презрительно хмыкнул. Сколько раз он слышал все это. И Лиля поняла, что слова тут не помогут, он просто не верит ей…

— Я теперь поставила точку, — устало сказала она. — Это конец, Роберт.

Он вытащил сигареты, красивую зажигалку, конечно заграничную, и закурил. Лицо его было невозмутимым.

— За этим ты позвала меня сюда? — затянувшись и выпустив дым, спросил он.

Вагон мягко тронулся. Роберт с сигаретой во рту исчез, а вместо него прямо на Лилю уставился дежурный в красной фуражке. Лиля успела заметить, что нос у дежурного очень большой и блестит, будто маслом смазанный.

Роберт догнал уходящий вагон. Лицо его стало встревоженным. Шагая рядом с окном, он спросил:

— Как называется этот городишко, куда ты едешь? Лиля назвала.

Вагон шел все быстрее, и Роберту пришлось перейти с широкого шага на рысь.

— Мышка, я, может, напишу на главпочтамт, — сказал он.

— Прощай, — ответила она.

Роберт отстал. Лиля высунулась из окна, и ветер растрепал ее каштановые волосы. Роберт, расставив ноги в клетчатых брюках, стоял на перроне и смотрел на нее. Выхватив из кармана цветной платок, стал махать. Лиля не ответила. Ей вдруг стало смешно: очень уж нелепо выглядел Роберт с развевающимся платком в руке.

Резко оборвался перрон с последними провожающими, десятки разноцветных вагонов на запасных путях запрудили все вокруг. За путями блестели железные крыши станционных построек. А еще дальше высились каменные громады многоэтажных зданий. Лиля любила Москву, и ей всегда было грустно уезжать. Даже домой, в родной солнечный Андижан.

— Не боитесь на сквозняке простудиться?

Лиля оглянулась: в проходе стоял молодой подтянутый лейтенант, который помог опустить окно, и с улыбкой смотрел на нее.

3

На глазах у Сергея Волкова произошло удивительное явление. Он сидел в привокзальном сквере и дожидался московского поезда. Был полдень, ярко светило солнце. Молодые серебристые тополя у каменной ограды негромко шумели. В высокой траве блестели бутылки. На горлышке сидел большой зеленый жук и шевелил длинными усами. На дороге, в пыли, рылись белые куры. На лужайке, впритык к складскому помещению, стоял газик с коричневыми от засохшей грязи колесами. Шофер, молодой парень, дремал, привалившись плечом к дверце. Светлая мохнатая кепка надвинута на глаза. Сергей сначала и не заметил, как вдруг погасло солнце и небо потемнело. Листья на старых тополях залопотали, вершины наклонились в одну сторону. Над головой будто кто-то тяжко вздохнул, и сразу стало тихо. Сергей поднял голову и увидел большое лохматое облако с темной подпалиной. Сверху это странное облако розово светилось, а каемка была ярко-золотистой. Из облака медленно выползло толстое округлое щупальце, воронкой сужающееся книзу, и осторожно прикоснулось к дороге. Застигнутые врасплох куры со всполошенным криком разлетелись в разные стороны, а одна, с меченным синими чернилами хвостом, соколом по спирали взвилась вверх и исчезла в клубящейся мути, заволокшей небо.

Тугой жаркий комок воздуха заткнул Сергею нос, рот, уши. Щупальце еще немного поплясало на дороге, закрутив столбом пыль и почти догола очистив от листьев стоявший на обочине тополь, затем стало бледнеть, расплываться, втягиваясь обратно в облако.

Все произошло за несколько секунд. Облако, протащив по земле мрачную тень, уплыло к видневшейся вдали кромке соснового бора, как ни в чем не бывало засияло солнце. Вдали послышался басистый гудок прибывающего поезда. Не будь он свидетелем всего этого, Сергей ни за что не поверил бы, что подобное может случиться в безмятежный ясный день.

Смерч все же оставил следы. Газик на лужайке из зеленого превратился в белый. Это пыль его перекрасила. Шофер продолжал спать, открыв рот, но с головы его исчезла светлая мохнатая кепка. Голая тополевая ветка торчала над дорогой, будто костлявая рука, просящая милостыню. А белая курица с испачканным чернилами хвостом очутилась на крыше четырехэтажного дома, что возвышался сразу за путями. Курица бродила по железному карнизу и заглядывала вниз. Иногда она останавливалась и принималась истошно кудахтать, видимо, жалуясь на столь непостижимую перемену в ее судьбе.

Уже потом, спустя много лет, Сергей вспомнил этот случай и подумал, что будь он суеверным — счел бы его за недоброе предзнаменование. И он, как та глупая белая курица на крыше, будет ходить по кромке житейского карниза, не имея сил ни взлететь в небо, ни спрыгнуть вниз…

Скорый «Москва — Рига» подошел к платформе. Из вагонов ринулись в станционный буфет за пивом и лимонадом пассажиры, У привокзального ларька сразу же образовалась длинная очередь. Сергей с тоской взглянул на свой восьмой вагон. Идти туда не хотелось. Забраться бы сейчас на крышу вагона, как это случалось в детстве, и ехать себе, глядя в небо. С лязгом задвинули дверь багажного, на перрон вышел дежурный. Вздохнув, Сергей направился к своему вагону.