Ушедшие в небытие - [40]

После всего того, что я узнал, решил продавать по два — три артефакта в день, чтоб не задавали очень много посторонних вопросов. Больше в тот лес я не возвращался и никому не советовал туда ходить. А когда спрашивали почему, я говорил, что можно исчезнуть в никуда на очень долгое время, так как Хозяин Леса карает всех.

Ромашка Берт Захаров

Надо умереть, чтобы возродиться.

Сталкеры шли по узкой тропинке. Со всех сторон их окружало бесконечное поле. Трава была очень высокая и если смотреть на путников с другой стороны поля, то можно было бы увидеть только их головы. Всё поле было жёлтым или даже золотым, если так можно было сказать. Нет, не потому что здесь растёт пшеница и другие злаки. Просто вся трава была полностью высохшей. Так получилось из-за того, что несколько лет назад в Зоне произошёл страшный выброс или какой-то другой катаклизм. Растения в Зоне и так нельзя было назвать травами, да ещё катастрофа эта. В общем, от Зоны никто ничего хорошего и не ждал.

Так они и шли втроём. После очередной вылазки сталкерам всё не терпелось добрать до бара. Но до него было ещё далеко. Тропинка, по которой они шли, петляла, извивалась. Дорожка то пролегала прямо, то становилась как дуга. Ветер веял не так сильно, однако засохшая трава колыхалась. Растения, задевая листья «соседей», шуршали, будто таким образом общались друг с другом. Солнце светило ярко. От аномального зноя путников совсем разморило. Каждый из них готов был сейчас прыгнуть в речку Припять и искупаться. Даже дождь для них сейчас не был бы помехой. Наоборот, от жары они вспотели, устали, и капли дождя спасли бы их. Всех троих мучила жажда, но они знали, что до ближайшего водоёма несколько километров топать по раскалённой земле и ещё неизвестно будет ли в нём вода. Большая часть ручейков высохла. Остались одни лужи с грязью и мусором. А вода, которая во фляжках — последняя и её надо беречь. А иначе просто умрёшь, не дойдя до базы сталкеров.

— Так что всё же произошло здесь несколько лет назад? — Спросил Сизый, новичок по сравнению с двумя другими.

Те двое молчали, но потом Шмель — главный в группе, сказал следующее:

— Несколько лет назад здесь в Зоне произошло что-то странное. Был обычный день, какие и бывают за периметром. Но случилось так, что всю Зону осветило яркой вспышкой. От неё многие ослепли. Сияние было такое сильное, что казалось, начался конец света. Но всё оказалось иначе. После этого катаклизма все травы в Зоне стали сохнуть, а вода испарятся. Говорят, что во всём этом был виноват какой-то сталкер, и что за пределами Зоны то же самое произошло с природой. Во многих странах сейчас творится форменный беспорядок: жара, зной, испарения влаги, высыхание растений. В общем, апокалипсис.

— А что, разве власти не пытаются всё это как-то исправить? Куда они все смотрят? — С удивлением вновь спросил Сизый.

На что Шмель ответил:

— Исправить пытались, да видно тратится им неохота. Видимо ущерб бюджету будет, если всё вновь возвращать к жизни. Да и пожары там сейчас у них какие-то. Типа леса горят, дома, целые районы и города. Разве с огнём справишься? Человек не может противостоять природе, несмотря на то, что он сам царь природы, её венец. И Зону тоже так просто не сломишь.

Какое-то время все шли и молчали, но тут Хромой спросил:

— За сегодня дойдём до базы?

— Вряд ли, — ответил Шмель. — Может только завтра.

— Тогда привал надо будет сделать. — Рассуждал дальше Хромой.

— Придётся. — Утвердительно кивнул Шмель.

Все трое шли, и каждый думал о чём-то своём. Было душно и всем хотелось поскорее оказаться в баре. А ещё им хотелось, чтобы сейчас пошёл сильный проливной дождь с грозой.

Странно устроен человек. Когда холодно, то он думает о жарких деньках, о лете. А когда ему надоела духота или зной замучил, то он верит в наступление холодов, дождь или приближение зимы.

К вечеру все трое дошли до опушки леса. Солнце всё ещё светило ярко. Казалось, что оно готово сжечь всё и превратить в золу, хотя и так ничего не осталось.

Деревья были полностью высохшие. Под ними кучками валялись жёлтые листья. Совсем немного их осталось на деревьях. Что касается сосен и елей, то иглы у них были жёлтые, коричневые и полностью высохшие. Было ясно, что природа везде погибает. Хотя в Зоне она давно умерла.

— Остановимся здесь. — Скомандовал Шмель.

— Есть охота. — Пробормотал Хромой.

— Голова болит. Пить охота. — Пожаловался Сизый.

— Обойдёшься, — кинул Хромой. — Воду экономить надо. Иначе до базы не дотянем.

— Ладно, Хромой. Дай ему воды. У него голова болит.

— И таблетку, если есть. — Добавил Сизый.

Шмель улыбнулся. А Хромой сказал:

— Нет у меня таблетки. И здесь не аптека, чтобы лекарства по рецепту выдавать. А воду беречь надо.

Тогда Шмель отдал Сизому свою фляжку. Тот открутил крышку и начал жадно пить. Он чуть не захлёбывался водой.

— Спасибо, — поблагодарил Шмеля Сизый и отдал ему фляжку.

— Ладно. Костёр разводить не будем и так жарко. Поедим так. — Произнёс Шмель.

Все трое положили рюкзаки на высохшую землю и сели сами.

Они ели тушёнку с хлебом, отчего ещё больше хотелось пить. Потом легли спать. Вокруг была тишина. Даже ветра уже не было. Но становилось ещё жарче. Погода была аномальной для Зоны. Чаще всего здесь дует северный ветер и льёт дождь. Но после того катаклизма всё изменилось в Зоне. Ярким примером этому является аномальная погода и её последствия.