Урал — земля золотая - [48]
С утра девочки занялись собиранием малины и земляники, а остальные ремонтом «флотилии». На каждом плоту устроили возвышенности из старых досок. На этих подмостках багаж не будет подмокать.
Ремонт занял много времени, и только в три часа снялись с «якорей».
На «промысловом судне» и на «кухне» занялись рыбной ловлей. Сильно клевал чебак, но у рыболовов скоро кончились запасы кузнечиков. Пришлось пристать к берегу и заняться охотой на них. Тихие прибрежные заводи кончились, и мы взялись за шесты. Блеснула бурлящая вода перекатов, приходилось то и дело отворачивать от белой пены, образуемой подводными камнями. Но все обходится благополучно.
Доплыли до разветвления Сосьвы на два рукава. Три плота плывут по более спокойному правому рукаву, а четвертый, желая сократить путь, плывет по левому. Течение быстрое, волны заливают плот, обдавая экипаж брызгами. В одном месте струя неслась у самого берега, с которого низко над водой свешивалась ива, ветки били по лицу. Желая уклониться от удара, Толя Мальцев схватился за ветку и повис над водой. Кое-как добравшись до берега, Толя бегом пустился догонять свое судно, весело напевая дорогой:
Только утих смех над Толей, как произошла другая авария.
Команда на шишкинском плоту зазевалась, и он, налетев на камень, встал, как говорят, — «на-попа». От сильного толчка «медсестра» Вера вместе с аптечкой полетела в воду.
Сначала выловили Веру, а затем пустились догонять аптечку.
Впереди раздался выстрел, другой, и так один за другим — четырнадцать раз. «Промысловое судно» попало на выводок уток, и «охотники» имели богатую добычу.
За поворотом показались деревянные домики, за ними мост и остальная часть деревни Тренькиной.
В этой деревне с Эдиком случилась забавная история. Он взял ружье и пошел на охоту. Вернулся быстро — весь мокрый, грязный, с подбитым глазом.
— Что случилось, Эдик? Тебя били? Рассказывай.
Эдик рассказал:
— Убил я утку, а она в камыши, я за ней. Она в болото — я за ней. Упал в грязь, ударился лицом о кочку, подбил глаз.
— Кого же ты убил? Где утка?
— Убил я… — Эдик замялся.
— Корову, — подсказал кто-то.
— Не-ет, — со слезами на глазах проговорил злополучный охотник. — Ну, как называется мужик уток?
Тут только догадались: Эдик убил селезня.
От деревни Тренькиной перекаты пошли глубже, и плоты не стало заедать. По берегам появились красивые скалы. В самой большой скале над самой водой виднелся вход в пещеру.
В пещере было холодно, под ногами сырые комья глины. Пройдя в пещере с зажженной берестой метров двадцать, мы остановились около большой лужи. У краев вода была замерзшей, на стенах лед.
Скоро отплыли. Стали попадаться скалы, похожие на булки хлеба, лес на многих из них выгорел. Мы прозвали их ковригами. Но встречались и красивые дикие утесы: высокие, неприступные. Чем дальше по реке, тем сильнее росла в нас уверенность, что Сосьва по красоте своей не уступит признанной красавице Урала — Чусовой. С большой силой вода бьет о скалы, поднимает высокие волны. Слышны крики:
— Не зевай! Отталкивайся шестом!
Солнце скрылось за горизонтом, багровая вечерняя зорька окрасила западную часть неба. Наши плоты стоят у Усть-Конды, пустого поселка, в котором живет только сторож.
На реке плещется рыба. Все заняты рыбалкой, и даже Тамара, не умевшая посидеть ни минуты спокойно, на этот раз тоже рыбачила. Наловили полведра рыбы и сварили уху.
Сегодня последний день пути по Сосьве. День особенно жаркий. Купаемся прямо с плотов, плавая друг к другу в гости. Сосьва прощается с нами и показывает особенно красивые скалы: похожие на древние средневековые замки с крепостными стенами и башнями.
На следующий день, пробыв в путешествии по горам и рекам Северного Урала почти месяц, мы вернулись в родной город.
Василий Бабинцев, Виктор Будаков, Юрий Винокуров, Сергей Исупов, Юрий Костоусов, Вера Литовкина, Анатолий Мальцев, Нина Маслова, Тамара Назарова, Сергей Пищальников, Валентин Сильваненко, Александр Созин, Эдуард Ткаченко, Мария Тупицына, Владимир Шишкин.
Рисунки И. Теплова
В лесах Коми
Мы вышли на границу, отделяющую леса Коми АССР от Вислянской дачи. Эта граница шириной в пятнадцать метров, как огромная труба, протянулась с севера на юг. По ней мы уходили в глубь леса. Нам предстояла длинная дорога, на протяжении которой нет ни одного селения.
— А если бы мы заблудились в лесу? Стали бы нас искать? — спросил меня Костя.
— Ну, конечно, за нами послали бы самолет, — ответил я.
— Кто за нами послал бы самолет? — вступил в разговор третий наш товарищ Миша.
— Кто за челюскинцами послал, тот и за нами послал бы.
— Про нас никто не знает, что мы ушли.
— Узнали бы. Здешние жители — коми узнали бы первыми и сообщили по телефону в Гайны, а оттуда по радио в Москву. Так, мол, и так, в глухих лесах Коми-округа затерялись три юных натуралиста, которые ушли изучать малоизвестное Адово озеро. И товарищ Сталин о нас узнал бы и все время по радио спрашивал бы: «Найдены ребята или нет?» А когда бы нас нашли и мы рассказали бы ему о своей работе, он нам благодарность прислал бы.
