Урал — земля золотая - [49]

Вдруг звонкий лай Разбоя нарушил лесную тишину. Мы остановились.

— На глухаря лает, — определил я.

— Вот и мясо на ужин будет, — обрадовался Миша.

— Нечего шкуру делить, если волк еще в лесу, — пошутил Костя.

Я проверил заряды своей двухстволки и пошел на зов собаки. Разбой стоял возле большой сосны и, подняв морду, ожесточенно лаял. На одном из сучьев сидел старый черный глухарь. Он важно шагал по сучку и, поглядывая на собаку, кричал. Я прицелился и выстрелил. Глухарь, распустив крылья, полетел вниз. Не дав ему коснуться земли, Разбой схватил его за голову. Я отнял птицу у собаки и побежал к друзьям.

— Есть один, — крикнул я, выбегая на границу.

— Я говорил, что ужин будет, — запрыгал Миша.

Солнце спустилось к горизонту, когда мы подошли к реке Утьве. Эта маленькая речушка, затерявшаяся в лесах необъятного Урала, протекает по угрюмым болотистым лесам. Нельзя найти Утьву на географических картах, но на нашем плане она нанесена от истоков до устья. Вода в ней особенно черная, и поэтому трудно разглядеть дно Утьвы. От речушки веет чем-то зловещим и страшным. Летом берега ее густо зарастают пыреем, над водой склоняются ольхи, которые отражаются в воде, как в бездонной пропасти. В Утьве много хариусов, но еще больше вьюнов. Вьюны живут в заливах, заросших мхом и занесенных илом.

Мы решили заночевать на берегу реки. Отсюда до Адова озера оставалось двадцать километров по нехоженному лесу.

Берег оживился; я рубил деревья для шалаша, Миша зажег костер и чистил возле него глухаря, а Костя смастерил удилище и пошел рыбачить.

— Как у тебя дело с ужином? — окончив балаган, спросил я Мишу.

— Все в порядке. Глухариный суп закипает.

— А Разбоя накормил?

— Он сам о себе позаботился: зайца поймал.

— Вот молодчина! Ты ему еще кусочек сахара дай. А я пойду к Косте.

От реки поднимался густой, серый туман. Тихо журчала вода, да кое-где плескалась рыба. Костя сидел на бревне, переброшенном через речку. Одной рукой он держал удочку, а другой отгонял от себя комаров. Только подошел я к нему, как он вскочил на ноги и, не бросая удочки, выпрыгнул на берег. Лицо его побледнело.

— Чего ты?

— Вьюн, вьюн!

— Где вьюн?

— На удочке.

Я взглянул на леску и увидел, что на крючке извивался полосатый вьюн. Он разевал рот, стараясь выплюнуть удочку.

— Извивается, как гадюка. Беги, Костя, в лагерь и тащи ружье.

Прибежал Миша с ружьем, я выдернул вьюна на берег, и Михаил убил его.

После ужина забрались в шалаш. Сторожить лагерь остался Разбой. Есть ли приятнее ночлег, как летом в лесу, на душистой траве, под кудрявой ольхой? Лежишь, дышишь свежим воздухом и прислушиваешься к шептанию леса. Где-то далеко за Утьвой прокричал филин, прошуршала по ольхе шустрая белка, а потом стало тихо, только еле слышно шумел лес.

За ночь не произошло никаких приключений. После завтрака мы отправились в путь.

— Почему это озеро называют Адовым? — поинтересовался Миша.

— Знаешь у нас на участке счетовода Власова? — ответил я. — Вот я у него в тетради читал, что озеро назвали так в 1883 году. Была здесь какая-то научная экспедиция, и двое из нее утонули в этом озере. С тех пор на нем, пожалуй, никто не бывал. Вот мы и должны проверить, изучить подробно водоем, население его.

Через несколько часов забрались на невысокую тору и увидели блестящую на солнце поверхность озера. Я вытащил план.

— Мы находимся, на северной стороне озера. Единственная избушка расположена на восточном берегу. Около нее должны быть лодки. Пойдемте в обход. Избушка должна быть на берегу, и мы не проглядим ее. Сегодня все приготовим, а завтра начнем осматривать озеро. Правильно ли я говорю?

— Идет, согласны.

Метров за двести до воды лес исчезал. Дальше простиралось топкое болото, по которому нельзя было пройти. Мы отыскали еле заметную тропинку, проложенную то ли человечком, то ли зверями, и пошли по ней. Тропа временами совершенно исчезала в болоте, но тут на помощь нам приходил Разбой. Он отыскивал тропинку и вел нас вперед.

Избушка стояла в болоте. Возле самой ее двери журчал прозрачный, холодный ручеек. Избушка была установлена на большом, сбитом, из бревен плоту. Стены местами сгнили, и вся она почернела от старости. Первым в избушку зашел Миша. В комнате пахло гнильем и сыростью, стены были покрыты толстым слоем сажи. К одной из стен прилепились дряхлые нары, в углу стояла полуразрушенная глиняная печь, а на полу лежала куча мусора и хлама. Принялись за осмотр. Взглянув под нары, Миша закричал:

— Лодки!

Под нарами виднелась лодка, а в ней другая, совсем маленькая, сделанная из бересты. Ночевать в избе нам не хотелось, и мы провели эту первую ночь на Адовом озере в лесу.

Утром занялись доставкой лодок к озеру. Сначала мы не знали, как пройти топь. Выручил Костя.

— Я видел, как ходили охотники по болоту. Они привязывали к ногам широкие доски и шли по болоту, как на лыжах. Наверное, и нам придется делать так же.

Доски мы разыскали в избушке, они были колотые и очень тяжелые. Еле-еле отрывали мы ноги от земли. Больших трудов стоило нам тащить волоком лодку до озера. Но все же, после долгих мучений, мы дотащили ее. Костя сел за весла, а я встал за руль. Поплыли.