Урал — земля золотая - [50]
На середине озера я отдал команду:
— Бросить весла, слушать мою команду. Миша, ты будешь сидеть с блокнотом в руках и записывать все, что я тебе буду говорить.
— Есть все записывать, — улыбнулся Миша.
— Ты, Костя, пускай из лодки дорожку и лови рыбу.
— Есть ловить рыбу.
— Пиши, Миша: вода в Адовом озере черная, дна не видно. Восточный берег подходит к воде топким болотом, по которому без специальных приспособлений пройти нельзя.
— Кто-то попал? — закричал Костя.
— Тащи.
— Это тоже писать? — смеясь, спросил Миша.
— Рыба! — снова закричал Костя.
— Какая?
— Щука.
Общими усилиями вытащили большую щуку в лодку. Щука сопротивлялась, била хвостом, извивалась, стараясь выпрыгнуть за борт.
— Руби ей голову! — скомандовал я.
Костя достал топорик и ударил щуку обухом по голове. Рыба затихла.
— Какая черная! — восхищался Миша. — Совсем не походит на наших вислянских.
— Озеро не проточное, потому и щука черная, — пояснил Костя.
— Пиши, Миша: первым обитателем озера, обнаруженным нами, была щука. В отличие от речной пойманная щука на Адовом озере — черная.
За несколько часов мы сделали подробное описание берегов, болот, лесов, окружающих озеро. Не везло нам с изучением населения озера. Косте было много работы, но вытаскивал он все время щук.
— Неужели здесь, кроме щук, никакой рыбы нет? — жаловался Костя. — Надоели они мне, ребята. Как кабаны, жирные.
— А ты брось дорожкой ловить. Вот я сейчас заброшу удочку, и мне какая-нибудь другая рыба попадет, — сказал Миша и отложил в сторону блокнот в карандаш. Он насадил кусочек хлеба на крючок и забросил удочку в воду. Поплавок моментально дернулся и пошел ко дну. Миша потянул, но удилище угрожающе согнулось. Тогда он осторожно и постепенно стал подтаскивать добычу к лодке.
— Вася, хватай за плавни, — шопотом сказал он мне.
— А кто это? Может быть, она кусается?
— А ты не за рот, а за плавни хватай.
Я опустил руки в воду.
Это был большой широкий карась.
Приближалась ночь. Костя тихонько греб к противоположному берегу. Озеро было спокойно, и только за лодкой оставался след. Вокруг нас стаями летали утки, садились недалеко от лодки, удивленно смотрели на нас.
— Как их много здесь, — с завистью сказал Миша. — Вот бы у нас на Вислянке было столько.
Курлыкая, прилетел караван гусей и плюхнулся недалеко от лодки. Мы не стали стрелять птиц.
Южный берег озера, в противоположность восточному, сух и привлекателен. Возле берега осока, широколистые лопухи и белые лилии. Попадаются островки, заросшие кустарником молодой, ольхи и цветами «кукушкиных слез».
Здесь было так приветливо, что мы стали негодовать на первых открывателей озера за их поспешное название ему. Озером рая, а не ада следовало бы назвать это озеро.
Василий Калинин
Рисунок В. Шевченко
Соловей
Александр Сотников
Маленькие брэмы
Кто из ребят не любит читать книг о жизни зверей, птиц, книг, где рассказывается о рыбах, о путешествиях, о приключениях? Кто из ребят не любит перелистывать книги с картинками из жизни природы?
Помню, когда я был совсем маленьким, у нас в доме появилась откуда-то старая-престарая книга, без корочек, с массой картинок со зверями. Наслаждением для меня было зимними вечерами перелистывать и подолгу рассматривать зверей и птиц всего земного шара.
Когда я подрос и уехал учиться в другую школу, моей книгой завладела сестренка. В прошлом году, к великой моей жалости, сестренка вырезала интересные картинки и раздарила подругам в обмен на куклы и игрушки, а большую часть растеряла.
Вспомнив свой интерес к книге с картинками, я понял страсть к природе, к таинственной иногда жизни животных, которая поглощала всю жизнь моего приятеля Вилачева Аркадия.
Он был у нас в школе зачинщиком и руководителем юннатско-краеведческого движения.
Как-то однажды мы смотрели картинки в книгах Брэма. К нам подошел Вилачев, смотрел-смотрел через наши головы в книгу в говорит:
— Хорошо Брэм пишет, но о наших зверях и птицах у него мало написано.
Разгорелись споры, поднялись крики:
— Где ему, Брэму, больше Аркашки знать?
— Вилачев сам о зверях книгу пишет. У него про одного только волка сто страниц написано.
Иные ребята смеются, а кто и защищает Вилачева в спорах:
— Правда, Брэм не все знал о зверях.
Долго бы еще спорили мы, если бы в класс не заглянул директор. А директор у нас охотник, рыболов, краевед. Приоткрыв дверь, Николай Павлович спрашивает:
— О чем шумите, юные герои, что возмутило вас?
Вилачев пожаловался, что на него нападают из-за Брэма.
Узнав, в чем дело, директор спрашивает Аркашу:
— Ты сдался им в споре или продолжаешь настаивать на своем?
— Нет, не сдаюсь, — ответил Вилачев.
— Молодец, Аркаша. Защищайся, ты прав.
На этом как будто дело и кончилось; Но вскоре по школе разнесся слух, что в краеведческом кружке затевается что-то интересное, а что — толком сказать никто не мог.
