Упрямец. Сын двух отцов. Соперники. Окуз Годек - [27]

Через несколько дней, на выпускном вечере, к столику, за которым сидели директор, воспитатель и Иван Степанович подозвали Реджепа Дурдыева. Директор объявил ему, что его как лучшего из воспитанников ремесленного училища, решено послать учиться на мастера. От радости Реджеп не мог сказать ни слова. Старший мастер поднялся и негромко сказал:

— Нас не забывай, Реджеп! Помни: как сына родного люблю я тебя и, как сыну, желаю успехов в работе и жизни. Стремись, добивайся знаний честным трудом, упорством. Ты добьешься — ведь ты комсомолец!

*

В Ашхабаде крупными хлопьями шел снег. Землю густо покрыло белой мягкой пеленой, в воздухе кружились большие легкие снежинки, которые здесь называют тельпеками. Особенно красивыми они выглядели в свете уличных электрических фонарей.

Студентка Дурсун Атаева не спеша шла по улице, думала о только что сданном зачете и любовалась падающими снежинками. У ее подруги зачет завтра. Дурсун шла к ней узнать, как идет подготовка, подбодрить и помочь, если надо. С мостовой на тротуар перешел юноша в длинном черном пальто с каракулевым воротником и в большой кепке, низко надвинутой на лоб. Он пристально взглянул ей в лицо. Она почувствовала это, но не подняла глаз. Ей нередко приходилось замечать взгляды встречных юношей, но не будешь же каждого из них рассматривать и на каждую улыбку отвечать улыбкой! Спустя немного она услышала за своей спиной:

— Дочь учителя! Дочь учителя!

В деревне, куда они ездили с отцом еще во время войны, Дурсун называли так, но мало ли на свете девушек, у которых отцы — учителя. Она повернула за угол и ускорила шаги. Странно, что она почувствовала какое-то волнение, и вот снова услышала тот же оклик:

— Дочь учителя!

У нее сильней забилось сердце. Дурсун не знала, что делать: оглянуться или не обращать внимание, убежать от человека, зовущего ее? Она зашагала еще быстрее и уже совсем рядом услышала тот же голос:

— Товарищ Атаева!

Дурсун повернула голову. Ее нагонял юноша. Он улыбался, точна был ее старым другом.

— Здравствуйте, товарищ Атаева! Наконец-то я встретил вас! — сказал он и протянул девушке руку.

Дурсун не подала руки.

— Кто вы такой? — спросила она.

С лица его мигом сошла улыбка. Его не узнали! Он стоял уже печальный и проговорил еле слышно:

— Я — Реджеп Дурдыев. Вы забыли меня, дочь учителя?

— Реджеп Дурдыев?

— Забыли? Реджеп-Кетчал, сын Дурды-Шайтана.

— Ой! — воскликнула Дурсун. Она живо протянула ему руку: — Простите меня, Реджеп. Салам!

Реджеп обеими руками схватил маленькую руку девушки и крепко сжал ее. Он так давно мечтал встретиться с Дурсун! Теперь она стояла перед ним, и он не знал, что сказать ей. Девушка спросила: давно ли он в Ашхабаде, что делает? Вопросы были весьма кстати: ему самому не терпелось рассказать о своей учебе и о работе. Он сказал, что приехал сюда и поступил в ремесленное училище в том же году, когда Дурсун гостила у них в колхозе. Ведь он и тогда был известен ей своими способностями по части ремесла! Разве она не помнит, какое «кресло» он сделал для председателя колхоза Чарыяра?!

— А «кресло» рассыпалось, и Чарыяр упал вверх ногами! Ну как же, все отлично помню! — всплеснув руками и громко смеясь, прибавила Дурсун. — А вы, молодой человек, с тех пор все время в Ашхабаде?

В этом вопросе, как показалось Реджепу, звучало что-то вроде укора. Но он не поверил себе: не может быть, чтобы дочь учителя обиделась за то, что он не зашел к ней.

— Нет, после окончания училища меня послали на два года в Россию, там я учился и работал на большом заводе, — объяснил Реджеп. — Вернулся в Ашхабад только недавно, вернулся мастером.

— Я хотела бы узнать, — помолчав, спросила Дурсун, — обо всех знакомых из вашего колхоза. Вы мне расскажете? Вы бываете там, Реджеп?

— Да, я совсем недавно ездил домой. Мои старики живут по-старому, и весь колхоз хорошо живет. Ребята выросли. Гозельджик большая стала. Она всегда вам посылает самые горячие приветы. Если бы вы увидели ее, ни за что не узнали бы. В девятом классе. Собирается будущей осенью в мединститут.

— Вот славно! Вот как хорошо! Я ей непременно напишу, чтобы приезжала. Вместе будем учиться!

— А мой дружок Ораты — бухгалтер колхоза. Такой же, как был: на вид тихоня, а сам все видит, все знает, и никто его не проведет.

— Ай, как я раньше не вспомнила! — воскликнула вдруг Дурсун и снова открыла портфель. — Вы видели сегодняшнюю газету?

— Нет. А что там? Я собирался в клубе посмотреть свежие газеты.

— Вот, читайте! Поздравляю вас! Смотрите здесь. Чарыяру, председателю вашего колхоза, присвоено звание Героя Социалистического Труда. Поздравляю!

Реджеп почти выхватил газету из рук девушки. Чарыяра он любил, как родного отца. В газете был портрет Чарыяра, и в списке героев значилось его имя. От радости Реджепу хотелось громко кричать, хотелось обнять и расцеловать стоявшую рядом девушку, сообщившую ему такую замечательную новость. Он схватил руку Дурсун и крепко пожал ее.

Перевод А. Аборского.

СЫН ДВУХ ОТЦОВ Повесть

1

Полноводный арык, берущий начало у мургабской плотины, делит аул пополам. Аул утопает в зелени. Летом и вода в арыке кажется зеленой от того, что на нее падает тень тополей, шелковиц и яблонь. Если бросить в воду хлебные крошки, тотчас приплывают рыбки, величиной с ладонь или чуть крупней, они сверкают сизыми спинками, проворно собирают крошки и уплывают прочь.