Упреждающий удар - [46]
Стали они по полю рыскать: женок и ребенков ловить, хлеб жечь... Вижу через желтые соломинки - и к нам скачут... мати сунула распелененную... Только што грудь сосала... В одной холщовой пеленалке... Крикнула: "Беги!" - и сама аки птица через поле к дальнему лесу... татарва за ней - визжат, смеются... Заарканили... Я замешкался, а когда побежал к рядом стоящему лесу, заметили, и за мной... Я в лесок, в овражек, в яму... Сверху кусты, трава - притаился, а сестренка начала... Прижал ей ротик - молоко еще не обсохло, - она пуще... Они рядом копьями в кусты тычут - не слышат... Пальчиками царапает мою руку, изгибается тельцем... Смотрю - синеет, а как отпустишь?! Молю-умоляю неистово про себя бога, штобы не допустил убийство...
"Раз ты есть, говорю, не допустишь!.." - Игорь Голубов вкогтился сухими пальцами в плечо Константина Юрьева. - Не внемлил он - изогнулось судорожно тельце и закаменело...
После... просил-молил бога оживить, али же убить меня, но безмолвствовал он, и тогда - проклял ево!.. Думал - сейчас же ударит, убьет, но ничего - только ручеек журчал, да птицы весело переговаривались... Я еще долго безумствовал... Вот тогда впервые убедился, што бох через нас все делает...
Все в мире после сотворения Мира в своем естестве живет: рождается, растет, умирает - человек ли, зверь али дерево, - трава - все из семени, плоти... Бог наблюдает, смотрит, и в наши дела, создав нас, вмешивается через нас же самих... Мы сами должны делать!..
Туман исчез - дымило парком над самой водой. Слева степной вражеский берег, заросший черной стеной деревьев и кустов.
Впереди уже шли постоянные стычки - бои...
Судя по долетающим обрывкам голосов с берега, и там были татары.
Константин Юрьев смотрел на летящую навстречу темную воду, - возбужден, мышцы напряжены, мысленно рисовал предстоящее сражение, думал о боге...
Нет, не может поверить в такого бога, который стоит в стороне человеческих дел, давая возможность все самим решать в жизни, делать! Для чего тогда божьи храмы, святые места?! - "Не в разуме говорил Игорек - прости его, господи!.." - ему, стоящему под развернутым стягом-иконой Георгия Победоносца, его полку, рвущемуся к столице самого могучего из азиатских ханств - Золотой Орды - нужен был бог - помощник...
Впереди, слева, на берегу мелькнул огонек, второй... Много. Чуть выше, правее, - как будто открылся занавес, - затрепетали свечками язычки пламени - они горели, мигали, гасли, вновь зажигались...
- Сарай-Берке... - боярина Андрея Воронцова не узнать; голова смело поднята, в глазах огонь, ноздри грозно раздуваются - рядом стоял вой - могучий храбр. Повернулся к Константину Юрьеву и, приглушая в голосе ярость и возбуждение: - Вон сигнальные огни на мечетях - переговариваются со сторожевыми разъездами в степи, а может, и с самим ханом... Пора разворачиваться сотнями - подходим!.. - Впереди вырисовалась сплошная, густая цепь огней - красных искорок - то татары с факелами вышли на лодках встречать дорогих гостей - очень редко уж русские эдак-то отгостивать приезжают в Орду!.. На востоке покраснело, посветлело над водой. Пахнуло полынью, дымом.
Константин Юрьев окинул лихорадочно блестящими глазами свой полк - передние ушкуи ("Ни одной лодки?!") приближались к татарам, задние - за островом. "Не так уж и мало нас, - увидел вытянутые от напряжения, построжавшие лица воев, гребцов. - Начинается!.. Что ж я - давай, русский воевода! Решается судьба твоей Земли, народа... Не посрамись перед Миром, потомками!.." Глянул на другов-воев; в льдисто-голубые очи, вычеканенное торжественное лицо великокняжеского боярина:
- Трубите бой!
Заревели зазывно-грозно боевые берестяные трубы, - чудился в могучем реве призыв самой Родины с ее многочисленными городами, селами и деревнями, раскинувшимися на бескрайних просторах Великой Руси, - звали на смертный бой с самым лютым, ненавистным врагом на свете - татарином.
Откликнулись, как лоси-бойцы в осеннем лесу, трубы на других ушкуях, каждая ревела по-особому, но все они пели один и тот же мотив могучей боевой песни русичей... Передовая сотня Афанасия Веригина приблизилась к дощатым суденышкам и лодкам татар. Он вывел большой ушкуй вперед. За ними пристроились: самый сильный отряд - из вятчан, московичей и трех сотен устюжан - во главе с Андреем Воронцовым; две сотни на девяти средних ушкуях вел ватаман Юрий Волковцев.
Замыкали: запасная сотня во главе с воеводой и сторожевая сотня на малых ушкуях - для охраны судов...
Сотенный Афанасий Веригин перекрестился:
- С богом!.. - и подал знак: "Стреляй!" Молодые вои (ударная сотня состояла из самых сильных, в большинстве молодых) - многие без бород - лишь курчавился на лицах золотистый пушок, - радостные, возбужденно-злые, повели прицельный бой из самострелов, луков, выбивая ордынских факельщиков и лучников с дымящими зажигательными стрелами... От самострельных стрел не было спасения - пробивали татарские щиты, кожаные пластины на груди, рвали древнюю кольчугу...
Ханские вои не сдержали натиск - частично были перебиты, потоплены, другие смешаны и рассеяны.
Огромные, по сравнению с перевернутыми, крутящимися пустыми лодками, ушкуи с пляшущими на палубах (затаптывали зажигательные стрелы) и беспрестанно стреляющими русскими устремились на Пристань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.